Еще полчаса поисков в бумагах и Ог узнал, что его брат сейчас находится в больнице, а насчет его сестры никаких сведений у них нет. Ог не просил искать еще, а только осведомился, как добраться до этой самой больницы. Уже по пути он сказал:

– Если Ол жив, он знает, что случилось с Они.

В больницу, отдельный коридор в убежище, нас пропустили только после того, как мы сняли и оставили в специальном помещении свою верхнюю одежду - скафандры. Внутри все буквально блестело от чистоты. К нам сразу же вышел мужчина в желтом халате и спросил, кого мы тут ищем.

– Здесь, как мне сказали, находится мой брат. Я хотел бы увидеть его.

– Как его зовут?

– Ол… Олерит Веньись. Двенадцать лет с половиной.

– Помню. Его мы собираемся выписывать, так что можете забрать его отсюда.

– Я еще сам не устроился… Вы можете его позвать?

Врач ушел, а мы сели на жесткую скамью у стены. Ждать пришлось действительно недолго. Из-за угла вышел мальчишка, одетый во что-то вроде пижамы в синюю и зеленую клетку с загнутыми выше локтей рукавами и расстегнутым воротничком белого цвета. Он был пострижен наголо, от чего уши его казались неестественно большими. Он на несколько секунд замер, изумленно хлопая глазами, а потом со всех ног бросился к успевшему встать Огу и повис, ухватившись ему за шею, и начал что-то шептать ему прямо на ухо. Ог же молчал, и так продолжалось несколько минут. Потом Ог опустил его на пол, сказав:

– Ол, так ты меня задушишь.

– Не задушу, а то кто меня отсюда заберет.

Они сели рядом друг с другом, и Ог сказал мне:

– Вот это и есть мой брат Ол.

Мальчишка тут же снова вскочил и протянул мне руку. Ог тем временем представил меня:

– А это Вик Стрельцов, мой теперь уже бывший последний командир.

Я пожал мальчишке руку, заметив, что по ее правой стороне тянется уже заживший ожег, который уходит и под подвернутый рукав, а потом продолжается на шее и затылке. Ожег тепловым излучением, сразу же понял я. Ог тоже это заметил и понял.

– Рассказывай, - сказал он своему брату.

– Про что?

– Как все было.

Мальчишка тут же сделался печальным, но все-таки начал рассказывать. Из этого рассказа я понял, как все тут происходило в самом начале войны, и что случилось с семьей Ога. На Дебиг обрушилась не обычная ракета, которой все-таки требовалось время на подлет, а один из немногих орбитальных зарядов, который был почти над самым городом. Это был один из самых первых ударов войны, в городе даже не была объявлена тревога, и никто из жителей не успел спуститься в убежища. Ол рассказывал:

– Мы с мамой и Они как раз были на улице, шли домой. Они как всегда бежала впереди, а мы шли сзади. А тут вдруг эта вспышка, такая яркая, что можно ослепнуть…

Тут мальчишка замолчал и отвернулся, хотя и так было видно, что из глаз у него полились слезы. Ог притянул его к себе, пытаясь успокоить, а когда тот более-менее утих, попросил тихим голосом:

– Ол, пожалуйста, продолжай, я должен все это знать.

Мальчишка насупился и заговорил совсем тихо:

– Мы с мамой оказались под прикрытием стены. Они же уже выбежала вперед… От нее ничего не осталось, только горстка пепла и тень на бетоне…

– Понятно… Но откуда тогда и у тебя ожег?

– От стекол отразило… Я упал и больше ничего не запомнил. Потом какие-то люди подобрали меня и принесли сюда…

– А мама?

– Ее я больше не видел… Мне сказали, что она сошла с ума, бегала по городу, звала Они, а тут второй взрыв… Из тех, кто видел их оба, почти никто не выжил. Я-то и то еле поправился. Врачи сказали, что у меня оказался крепкий организм… Ог, а ты меня отсюда заберешь?

– Обязательно, вот только устроюсь здесь.

– Ты сюда навсегда?

– Не знаю, но думаю, что надолго.

– Ты ушел из армии?

– Да, сразу же после Алька.

– Ты был в Альке?

– Мы прямо оттуда.

– Про Альк уже столько рассказывают. Может быть, вы сами видели инопланетника?

– Видели, - сказал я после того, как Ог посмотрел на меня.

– Говорят, что он трех метров росту и может одной рукой проломить бетонную стену.

– Смотря какую стену, тонкую и ты проломить сумеешь. По-моему, он обычный парень, а росту у него столько же, сколько и у меня.

– А еще говорят, что у него желтые волосы и глаза цвета ясного неба, - это он говорил, глядя мне прямо в глаза.

– Ну, не совсем желтые, но есть такой оттенок… Погоди, Ол, ты, похоже, плохо видишь?

– Ну, я же говорил, что можно было и совсем ослепнуть. Я почти месяц совсем ничего не видел, а сейчас уже вижу. Врачи говорят, что со временем зрение полностью восстановится.

– Ну и хорошо, если так, - сказал Ог.

– Ог, можно я уйду с тобой отсюда не потом, а сейчас?

– Ол, ну я же сказал, что еще не устроился.