— Если нас раньше не убьет «Накатоми», — возразил Ямато.

Ну, или не они, но кто-то с подобной властью. Но он примерно понимал, что правительство ходило под пятой старика, владельца самой крупной корпорации, самой могущественной. В любом случае, что господа захотят — то им и продиктуют.

Ответ явно развеселил Ханзе, но он лишь беспечно улыбнулся и подцепил новую лапшинку палочкой, после чего крайне беззаботным голоском продолжил:

— «Накатоми» — это наша последняя проблема. Если мы устроим обвал Сети, то они будут слишком заняты восстановлением связанных с ней внешних серваков… Даже с учетом всего того, что у них наверчено на внутренних. Плюс у них сто процентов есть маленькая, но удобная для любого уважающего себя искина брешь в защите, которая станешь только больше, когда начнется блэк аут. Натравим на них «Изанами», пусть развлекаются.

Он говорил это так быстро и самоуверенно, что у Ямато стали возникать сомнения, что план действительно был продуман. Впрочем, кем он был, чтобы осуждать? Всего лишь мальчиком с амнезией, который теоретически был шиноби. Императором по крови… Но сейчас эти регалии не имели ровно никакого смысла. Он все еще был никем.

Даже хуже, чем никто.

— Какие уверенные последние слова.

Со стороны двери раздался смешок, и Ханзе бросил тяжелый взгляд в сторону Оторы. Тот стоял у порога, надевая обувку, явно не слишком-то заинтересованный во всей бунтовской шушере — и, наверное, собирался в магазин, как его и посылали. Такое странное сотрудничество. Ямато мог лишь гадать, почему Отора вообще работал с Ханзе, если, по тому, что он сейчас видел, тот относился к ненависти к корпорациям весьма опосредованно, да даже не так — абсолютно равнодушно, такое слово подходило намного лучше. Ханзе утверждал, что без Оторы они не смогут начать осуществлять их план. Неужели он был одним из тех нетраннеров, которых он собирался использовать? Кем-то явно гениальным, если делал на него такие огромные ставки.

Если тот выпотрошенный холодильник и правда принадлежал ему…

Но у хороших нетраннеров и нормальные охлаждающие устройства.

Что-то тут откровенно говоря не складывалось.

Он не стал вставлять свое слово, когда Ханзе поднялся на ноги и деловым тоном, продолжая уплетать лапшу на ходу, заметил:

— Волков бояться — в лес не ходить. Глупо вечно опасаться «Накатоми», если сильно постараться, то можно запросто разобраться даже ними. Потребуются время и ресурсы, но где нет? А так… Они ничем не лучше остальных. Разве что их спасает их маленький ручной фаэрволл, но и он может пасть.

В эту секунду на лице Ханзе мелькнула пугающая улыбка, которая Ямато жутко не понравилась. Но всего лишь на секунду, словно это было непроизвольно.

— С одним отрядом? Ну да, с таким расправиться будет нетрудно, — Отора даже ухом не повел, когда наконец натянул обувь и постучал носком об пол, проверяя. — Посмотрим, что ты будешь делать, когда на тебя спустят всю армию.

— Впервые слышу, как ты говоришь о подобном таким тоном. Боишься? Мне казалось, у тебя с другой корпой проблемы, дружище.

Они уставились друг другу в глаза, и на лице Оторы отчетливо промелькнуло раздражение. Его лицо в тот момент крайне не понравилось Ямато — словно у дикой собаки, которую пытались посадить на цепь, разве что не скалится. Ему явно не доставляло удовольствие болтать обо всем этом, и, наблюдая за их ссорой, Ямато мог лишь сидеть и ощущать себя жутко неловко, потому как не мог вставить и слова. Но, однако, вместо вспыхнувшего гнева и вероятной драки Отора выбрал разумный вариант: он лишь легкомысленно отмахнулся, после чего невероятно сердитым тоном процедил:

— Нет.

Крепко сжал зубы.

— Глупо бояться. Чего угодно. В конце концов, я с тобой лишь потому, что хочу опробовать себя против них… Каждого их солдата…

Язык Оторы змейкой скользнул по губам, быстро-быстро, а глаза у него закатились в каком-то невероятном блаженном экстазе, отчего Ямато передернуло. Жуткое зрелище, словно он наблюдал за чем-то противоестественным, что никак не мог описать.

— Представь, как это будет великолепно. Где еще есть возможность попробовать пойти против них и не убиться?

— Ну и нехуй тогда выпендриваться.

Ханзе был крайне категоричен в своих высказываниях.

— Ага, уже бегу.

Солнечно улыбнувшись, провожаемый двумя средними пальцами, Отора стремительно покинул квартиру, оставив Ханзе с Ямато в неудобной тишине. Вау… И что это было? Последний продолжал смотреть в сторону двери, теперь уже более отчетливо понимая мотивы Оторы присоединиться (но вот зачем на это согласился Ханзе — тот еще вопрос). Жажда адреналина, боя. Проще говоря, Отора был торчком, сидевшим на жажде жизни. Ну, это нормально. Не самое страшное. Ямато много слышал о таких ребятах, особенно на подпольных аренах, и каждый из них заканчивал свою жизнь крайне трагично. Но то были лишь бои на потеху, а тут?.. Вроде бы серьезное дело? Работать с адреналиновым наркоманом было тяжело, неужели Отора был настолько хорош в своем деле, что Ханзе запросто уломался помочь тому… в чем, в самоубийственной драке против всего мира в принципе и «Накатоми» в частности?

Или Ханзе планировал использовать Оторы в качестве отвлечения?

Такая крамольная мысль мелькнула всего на секунду, но Ямато торопливо ее отогнал. Да ну нет. Иначе они бы не сошлись и не болтали бы так мирно, пусть даже с претензией на ругань. Тем более, как Ямато понял со слов Ханзе, они работали вместе довольно давно, было бы странно, если бы тот вдруг захотел пожертвовать приятелем. Хоть Ханзе и выглядел, как самая настоящая корпоративная крыса, но он явно был где-то вне этой категории.