Лана растерялась лишь на мгновение когда поток черной крови ударил из раны, а потом перехватила когтистую руку в воздухе, прежде чем та пала на землю и прижала к обрубку. Плоть забурлила подстегнутая пламенем сердца, почти мгновенно рана срослась. Но она все еще не понимала, чувства молчали как будто обманутые, даже инстинкты не могли подсказать о том что произошло. Низко зарычав она бросилась на Луннокрылого вновь.

Тот перехватил сабли обратным хватом и закрутился как дервиш, отбивая первые два удара черных когтей, направленные в грудь и шею, белые клинки бессильно выбивали искры отводя удары в последние мгновения, не замедляясь Лана сразу же ударила следом хвостом ему в грудь, но чернокожий уклонился в последнее мгновение, лишь получив длинный порез в бок и ударил своими клинками крест-накрест. Два удара, оба из которых демоница смогла отразить, рвут ее тело четырьмя кровоточащими ранами, хвост разрублен в середине, нагрудная броня пробита, левая лапа надрублена, а второе крыло отсечено.

Риэль вновь отступает, как будто играя, когда она оседает, почти падает, в черную пыль кружащеюся на проморзглом ветру. Вспышка боли немного возвращает ясность сознания, Лана ошеломленно оглядывается пытаясь понять какого черта она здесь забыла. Но древняя ненависть вновь накатывает черной волной, глуша попытки логики ее остановить. Сереброволосая вспыхивает фиолетовой аурой и бросается в бой. Она слышит крик далекий, протяжный и полный отчаяния. Там внизу, вдалеке, где потухло пламя, но остались тысячи душ.

Четыре плавных удара обрушиваются на нее, два рубящих сверху, переходящих в мгновенный круговой шквал направленный в грудь. Первые два удара она принимает на пылающую фиолетовую ауру сознательно их игнорируя, а два других останавливает обсидиан когтей. Чувства на пределах возможностей говорят Лане о том что творится вокруг. Сейчас она видит даже потоки воздуха и то как танцует пыль, поднятая их схваткой. И успевает заметить призрачные смутные тени врага, справа, слева и позади. Не четыре а двенадцать клинков, обрушиваются на нее из других слоев кошмара, разрубая тело на части.

Броня трескается, а тело распадается на куски, боль шквалом плавит мозг от восьми глубоких ран, хор призрачных голосов все ближе, домен взывает, приветствуя свою госпожу. Легион душ заточенных там еще со времен первого цикла, молят о избавлении, смерти, покое. Забытые и оставленные всеми, даже своим мучителем и палачом. Их неизмеримая боль переполняет, собирает тело из обрубков воедино, до того как оно рассыпется на части. Лана поднимает глаза на Уриила и клокоча кровью в легких хрипит:

— Ты же веришь в справедливость, ангел? Помоги мне освободить их.

Луннокрылый отрицательно качает головой, он принял свой вердикт. В его безжалостных глазах сереброволосая читает ответ “Теперь это твой грех”. И рассыпается в прах, вырывая себя из кошмара.

После поездки длиной в несколько часов все тело ныло, Ульма потирала ушибленную задницу, а Лана зевала, еще не в полной мере проснувшись. Ей опять снилась какая-то дичь, при том не запеченая и без зелени. В памяти остались лишь странные фрагменты сна, да и те быстро исчезали растворяясь в глубинах подсознания. Выпрыгнув из кареты Лана с удовольствием потянулась взглянув на высоко стоявшее над головами солнце, а потом подала руку Ульме помогая спуститься из повозки.

Айр подошел к двум стражам, которые стояли у запертых ворот поместья, одетых в цвета герцога — багровый и желтый. Металлическая изгородь была высокой, отполированной и покрытой пышной зеленью. С той стороны доносилась прохлада и приятное журчание воды. Едва услышав имя графа, стража почтительно поклонилась и распахнула ворота, пропуская их внутрь.

Широкая, мощеная камнем дорога пролегала мимо пышных клумб с алыми розами и двух фонтанов, искрящихся свежей влагой. Она вела вверх по холму к величественной усадьбе, возвышающейся на вершине. Двери усадьбы отворились, и к ним поспешил седой хорошо одетый дворецкий. Мимолетное узнавание в душе Ланы быстро сменилось чувством досады и разочарования. Она не могла что-то вспомнить, что-то обидное и важное. Что-то едва всплывало в глубине ее памяти, принося ощущение поражения.

Остановившись от них в почтительных пяти шагах, слуга почтительно склонил голову:

— Рад вас видеть, юный граф. А так же приношу вам свои поздравления с столь блистательным триумфом. Господин изволит вас принять обеденной зале.

— Спасибо, Бокар, ты почти не постарел с тех пор как мы познакомились. Сколько лет прошло? Два года? — дружелюбно ответил ему Айр.

— Я бесконечно польщен что вы запомнили нашу встречу, граф. Да, два года и три месяца прошло с вашего первого визита. Вы очень возмужали. — тепло улыбнувшись, дворецкий поднял голову, взглянув по очереди на Лану и Ульму

— Это моя будущая жена, графиня Лана пока-еще-Лангардская, а так же наша близкая подруга и советница по вопросам магии, Ульма Кроу.

— Рад знакомству юные госпожи. Прошу проследовать за мной. — вновь поклонился старик и повернувшись пошел в сторону усадьбы. Лана в нем чувствовала что-то странное, не угрозу, а какую-то внутреннюю пустоту. Посмотрев на Ульму, она заметила что та нахмурившись смотрит ему вслед. Харгранка приподнялась на цыпочки и едва слышно прошептала Лане на ухо:

— Это нежить. У него отняли душу.