— Значит здесь? — тоскливо спросил толстяк осматривая окрестности. Осенний пейзаж и серое пасмурное небо над головой как нельзя лучше соответствовали его чувствам.

— По крайней мере перезахороните ее по-людски. — зло бросила ему Лана выпрямляясь.

— Никак не могу поверить что Донал поднял на нее руку… Он рос у меня при дворе, ел из моих рук. Я его знал еще ребенком… Собирался отдать за него свою младшую дочь… — скорбно пробасил граф, противно морщась и втягивая воздух толстым мясистым носом. Впрочем он не лгал, Лана чувствовала это. Граф и правда был потрясен свалившимся осознанием и горем.

— Ну значит вам повезло что мы разобрались с ним до свадьбы с вашей дочерью. Потому что я уверена что вскоре после этого вы тоже бы быстро протянули ноги от какой-нибудь внезапной болезни. — холодно ответила ему сереброволосая. Сочувствовать графу она не собиралась. Лана пошла обратно к своему скакуну, но услышав следующие слова толстяка остановилась взявшись за луку седла:

— Агата и Катон, родители Рейи… Тоже на его совести, графиня?

Лана нахмурилась, не спеша отвечать. Это она убила родителей девочки, во время короткой, но яростной схватки. И была виновата в ее смерти не меньше чем Немор и сам Эбельбах. Это жгло ее изнутри, но признание опять повлечет обострение отношений с графом. А она и так уже доставила достаточно проблем… За нее ответил Айр, не спускавшийся с седла:

— Они были убиты умелым мечником, на границе Дикой Чащи, полгода назад. Впрочем это и так вам известно, граф. Катон занимался охотой за головами, а Агата судя по слухам владела магией слежения. Вероятно они взялись за заказ который не смогли выполнить. Не думаю что Донал в этом замешан, но утверждать не возьмусь. Проведите расследование, если желаете. А сейчас, мы вас оставим, нам еще предстоит долгий путь. — в голосе сотника сквозил опасный холод, служащий предупреждением.

Кивнув ему, Лана запрыгнула в седло и не поднимая взгляд от конской гривы, поехала вслед за возлюбленным, оставляя утес с скорбно воющим над ним ветром у себя за спиной.

— Ты была довольно груба с графом… — тихо сказала среброволосой Ульма, ласково поглаживая своего скакуна по шее.

— Он жалкое, трусливое ничтожество. И меня бесит то что я чувствую перед ним вину.

— Ты сейчас судишь тех кто слабее тебя со своей колокольни. Легко быть сильным и смелым, если это дано от природы. А вот ему не дано. Эбельбах не на своем месте, это правда, ему бы больше подошла роль торговца, а не аристократа. Но он это не выбирал, так же как не выбирают кем родится простолюдины. Их ты тоже будешь презирать?

— И что ты предлагаешь? Вернуться, признаться во всем и попросить прощения? — вспылила Лана посмотрев на едущую стремя в стремя с ней спутницу.

— Нет конечно. К тому же я не считаю что тебе есть за что искать прощения у него. Просто не путай гордость и гордыню, милая. А то я правда боюсь что ты станешь как Лейнард.

— Начну каждое утро тратить на любование собой в зеркале, вместо того чтобы наслаждаться зрелищем твоего тела и Айром? Ну уж нет, такой глупости я не допущу никогда!

Обратный путь в Дикую Чащу у них занял полторы недели. Медленно подступали холода, но до первых снегов еще оставалось достаточно времени, так что Гофард и Хардебальд изъявили желание нанести им визит. Хранитель Севера все еще относился к Лане с долей настороженности и опаски, но быстро сдружился с Зубом, два старика с радостью мерились силой и делились историями юности в каждом придорожном трактире в котором останавливался их отряд.

Слушая их за кружкой вина, Лана постепенно вернула себе хорошее настроение и бодрость духа и сейчас с предвкушающим ликованием ожидала возвращения домой и предстоящую свадьбу.

Даже вернувшиеся кошмары не могли омрачить ее настрой, к этому дню она готовилась больше чем ко всем сражениям оставшимся в прошлом. Втайне от Айра, они с Ульмой перемерили десятки платьев, закрываясь в комнате трактира и обсуждая дизайн, фасон и производимое впечатление.

Лана понимала что оставшийся в прошлом конфликт с аристократами, был лишь прологом к тем событиям что им грозили в грядущем. Но прямо здесь и сейчас, ей было плевать. Плевать на ночные визиты Тауриэля, которые она помнила все лучше с каждым днем. Плевать на таинственного Лейнарда с его неясной позицией и целями.

Предстоящее восстание отца Айра и открытый конфликт с Ее Величеством тоже больше ее не волновали. Это все будет, но где-то “потом”, в будущем. А прямо сейчас она с волнительным трепетом ждала самого важного события в жизни любой женщины. И дело было не в социальных нормах, или системе морали. Все было проще, Лана мечтала о том мгновении когда они с Айром станут “семьей”.

Когда над головами путников наконец-то раскинулись широкие, местами уже облысевшие, кроны вековых деревьев Чащи, сереброволосая почувствовала что вернулась домой. В этих безлюдных лесах, прежде проклятых и гиблых она ощущала покой. Стало очень любопытно как изменилось их небольшое поселение за те две недели что они отсутствовали. Сэра, Рыся и остальные наверняка не сидели сложа руки, да и заказанные Айром в столице товары должны уже были подоспеть.