– Нет тут ничего удивительного, к этому все привыкли, – объяснила Гоар. – Если почитать историю Армении, то вряд ли найдется подобная страна, сохранившаяся с дохристианских времен до наших дней, которую с завидным постоянством рвали на части соседи. С таким соседом, как сильная Россия, Армения, надо отдать должную справедливость этому факту, обрела на какое-то время покой и развитие. Царская Россия спасла армян от резни, а в советский период, как бы кто ни спорил, появились академия наук, институт высшей математики, вычислительный центр академии – и, главное, столько лет без войны с соседями. А как Союза не стало, так снова началось…

Гоар вздохнула.

Через двадцать минут въехали через шлагбаум Эчмиадзинского монастыря, где в этой древней столице – Вагаршапате обосновалась резиденция Верховного патриарха и Католикоса всех армян, со времен основания в 301 году Григором Просветителем с перерывом в небольшую тысячу лет. Уже выйдя из машины, Артем в воздухе почувствовал запах истории, вечности – и привычные для него мурашки побежали по спине.

– А мы, кстати, по какому поводу встречаемся и с кем? Так и не обсудили? – спросил Артем, когда Гоар повела его в сторону абсолютно современных архитектурных сооружений из туфа серого оттенка, не похожих на древность.

– Сейчас узнаем, – ответила та и приветливо помахала рукой идущему в их сторону священнику, одетому в традиционную рясу. Подошедший представился дьяконом Ованесом Асатряном. Это был среднего роста сорокалетний мужчина, с черно-седой коротко стриженой головой и начинающейся бородой. Современные узкие очки придавали худощавому лицу вид молодого ученого, а спортивная куртка Nike поверх рясы на удивление гармонировала с современными постройками.

– Как вас правильно называть? – не постеснялся Артем спросить, оценив вполне демократичную внешность священника и примерное равенство в возрасте. – Отец Ованес… Или как?

– Можно и отец Ованес, но это, правда, очень по-русски. Если удобно вам… Но какой я вам отец? У нас принято называть по священному званию и имени. Можете называть дьякон Ованес.

– Дьякон Ованес, – повторил Артем, чтобы запомнить.

– Мы с вами находимся на территории Эчмиадзинского монастыря, – как будто начал экскурсию дьякон Ованес – и тут же ее закончил: – Вы пока можете пообедать, если хотите, или могу провести в музей, пока есть время до встречи с владыкой.

– Владыка – это Верховный патриарх? – осторожно поинтересовался Артем. – Католикос всех армян?

– Нет, владыка – это настоятель Эчмиадзинского монастыря, епископ Мушег. Если я бы сказал о Католикосе, я бы так и сказал. Или просто Святейший, – ответил дьякон Ованес.

Артем посмотрел на Гоар. Та пожала плечами, демонстрируя равнодушие насчет обеда.

– В храм лучше входить голодным, разве нет? – поделился знаниями Артем.

– В храм можно входить всегда, когда есть возможность. Сытость желудка не утоляет духовную жажду, – спокойно ответил дьякон Ованес.

Артем подумал, что со святыми отцами стоит быть осторожным в выражениях. Эти люди с высшим гуманитарным образованием не испорчены практикой мирского судопроизводства, постоянно совершенствуют знания о справедливости и мироустройстве, только на ином уровне, нежели он, адвокат, тем более – практикующий в спорах о греховном разводе родителей и дележе детей.

– Да, я всегда готов, отец… ээ… дьякон Ованес. С моей профессией трудно не испытывать духовную жажду, – попытался сгладить высказанную глупость Артем.

Дьякон Ованес улыбнулся понимающе и пригласил жестом следовать за ним.

– Старая постройка слева – это ресторан. Здесь прихожане могут отмечать торжества после крещения или венчания, – показал рукой дьякон Ованес на невысокое строение в традиционном крестьянском стиле с соломенной крышей, вытянутое наподобие конюшни, с открытой верандой, пустыми столиками, покрытыми осенней влажностью, и скучающим между ними кассовым аппаратом.

– По выходным тут многолюдно – да и внутри гораздо… Ну, потом посмотрите, – сообщил дьякон Ованес. – А здесь вот, на открытом алтаре…

Он указал на монументальное архитектурное сооружение с аркой, то, что Артем расценил как слишком современное оформление входной группы в монастырь.

– Здесь проводится вынос Святого Копия раз в год для верующих – и здесь же осуществляется раз в семь лет мироварение. В присутствии всех верующих и прибывших со всего мира глав армянских епархий. Армяне одним миром мазаны, так говорят? Собственно, это священнодействие во всех христианских церквях существует. Армянская церковь – апостольская, то есть основана апостолами Фадеем и Варфоломеем, другие церкви, которые не были основаны апостолами, являются основанными апостольскими церквями. А обряд миропомазания восходит как раз к апостольским временам. В первоначальной церкви каждый новокрещеный получал благословение дара Святого Духа через возложение рук апостола или епископа церкви. Так как христианство распространялось на большое количество людей, с ростом их числа стали физически невозможны личные встречи каждого новокрещеного с епископом, и потому рукоположение было заменено миропомазанием. Во всех церквях миро варится по особым правилам, только вот у нас здесь в святом Эчмиадзине хранится Святое Копье, то, которым римский легионер Лонгин пронзил тело Христа, и это Святое Копье используется для мироварения, его опускают в сосуд, когда 40 дней Святейший освещает миро.

– Миро, всегда хотел узнать, оно из чего? – заинтересованно спросил Артем.

Дьякон Ованес охотно объяснил:

– Освящение святого миро – исключительная компетенция Католикоса. Его изготавливают в количестве, достаточном для нужд всех приходов, а в состав входит кипяченное масло с примесью бальзама и эссенции, извлеченной из сорока видов растений, и душистого клея. Важно еще то, что в него добавляют около литра святого миро, оставленного от прежде заготовленного, чтобы каждый раз в новое миро входила доля от того, что было изготовлено впервые и, по преданию, освящено Христом Спасителем, а затем привезено в Армению апостолами.