Тем более, он уже не лучшего мнения обо мне. Тем, что Юлька расскажет подробности, ничего не исправить.

Впрочем, это должно меня волновать в последнюю очередь, лишь бы не узнал правду о дочке и не начал суетиться по этому поводу. Вот, что главное!

Впрочем, в то что начнет суетиться, как раз верится с трудом. Слава богу.

А что касается Юли…

Сестра названивает довольно часто. В последний раз недели три назад, предлагала встретиться и все обсудить.

– Это же ненормально, Женя, что малышке почти год и три, а я, родная тетка, еще ни разу ее не видела!

– Женя, давай уже поговорим, мы же сестры, в конце концов! Мы должны держаться вместе.

– Женя, где ты живешь? Скажи и я сразу же приеду.

Я отвечала формально и, конечно же, отказывалась от встреч. Не раскрывала и свое место жительства.

Не успеваю подумать о сестре, как телефон оживает.

У меня стоит режим вибрации, чтобы не разбудить Веруню. Полностью телефон я никогда не отключаю, сама не знаю почему. С рождением дочки автоматом выработалась такая привычка – всегда быть на связи.

На дисплее высвечивается Юлькин номер.

Медлю несколько секунд, потом все же решаю принять вызов.

– Да.

– Жень, привет. Я знала, что ты еще не спишь. Как дела?

– Привет, Юля. Нормально.

– У меня тоже неплохо, – говорит Юлька, не дождавшись ответного «а у тебя как?»

– Как Верочка? – продолжает.

– Спасибо, все хорошо.

– Я слышала, вы в город вернулись. Может, пригласишь в гости?

– Нет.

– Ой, ну опять ты за свое. Знаешь пословицу, кто старое помянет, тому глаз вон?

Я молчу.

– Ну, хорошо, хорошо, – тут же идет на попятную Юлька, – давай хотя бы встретимся на нейтральной территории. В каком-нибудь ресторане. Посидим, поболтаем, как в старые времена.

Подавляю первый порыв привычно отказаться и вздыхаю.

– Хорошо.

– О, отлично, – оживляется Юлька, явно не рассчитывающая на такое скорое согласие.

Я же надеюсь, что смогу выяснить, наконец, насколько сильные отношения связывали ее с Бергманом.

Не знаю, на кой черт мне это нужно, но слово не воробей.

Юлька уточняет время и место, после чего мы прощаемся.

Положив трубку, иду в ванную комнату, выполняю все вечерние процедуры и укладываюсь в кровать.

Здесь меня ждет новое испытание.

Стоит закрыть глаза, как передо мной тут же вырисовывается образ Бергмана в распахнутой на груди рубашке. Его привлекательное по-мужски лицо, полуголый торс с идеальным прессом и широкими плечами. Его горячие прикосновения.

Тело начинает гореть всего лишь от воспоминаний, не говоря о реальности.

Похоже, организм полностью восстановился после родов и готов к отношениям с мужчиной.

Только я не хочу, чтобы этим мужчиной вновь оказался отец моей малышки. Кто угодно, только не он. Точнее, вообще никто.

А то, что я испытала, когда он прижимал к себе, просто временное помешательство.

Поворачиваюсь на другой бок и буквально приказываю себе заснуть.

Мы с сестрой условились встретиться в пять вечера в одном из кафе на набережной. В это время у Веры послеобеденный сон. Хорошая возможность для меня отлучиться и при этом не испытывать угрызений совести, которые неизменно возникают, когда я покидаю дочку, даже на непродолжительное время.

Вхожу и обвожу глазами помещение.

Юльку вижу почти сразу, она сидит за одним из столиков у окна. При моем появлении широко улыбается и машет рукой.

Вздыхаю и иду по прохожу.

Пока ехала, раздумывала над линией поведения. Решила соблюдать нейтрально вежливый тон. Выпью чашку кофе, если здесь, конечно, подают, и отправлюсь домой.

– Жееееня! Как же мы давно не виделись! Отлично выглядишь, просто отлично!

При моем приближении Юлька вскакивает и лезет обниматься.

Отстраняю ее, говорю холодное “привет” и усаживаюсь за стол.

Юлька ничуть не смущается. Садится на свое место и впивается в меня глазами.

– Ну, Женька, что сказать. Ты стала просто красавицей, даже и не подумаешь, что недавно родила и у тебя есть ребенок. А костюмчик ведь из новой коллекции, этого, как его, черт, забыла…

– Неважно.

– Да. В общем, стоит запредельно.

– Ты тоже неплохо выглядишь.

Юлька и правда выглядит хорошо. Точнее даже шикарно. Броский макияж, стильная дорогая одежда, ничуть не хуже моей.