Он так долго сидел, склонившись над книгой, что шея у него заболела. Он был старый человек, но никогда не щадил себя и даже не вспоминал, что усталость в его возрасте приходит быстро. Он поднял голову, чтобы дать отдохнуть мышцам шеи. Это было простое движение, человек, не думая, совершает за день сотню подобных. Однако, оно решило судьбу Мей Сансая.

Он поднял голову, и взгляд его остановился на голубе. Это был самый обыкновенный сенегальский голубь с серой грудью и красными лапками. Он сидел на ветке среди высушенных солнцем листьев. Мей Сансай каждый день видел сотни сенегальских голубей, потому что они водятся в его родных местах, там, где среди зарослей боярышника высятся редкие деревья. Он встречал их ежедневно с того самого часа, когда впервые увидел свет, и никогда не пытался считать их. Они всегда были вокруг — топтались, клевали зерно, ворковали в купах деревьев над бескрайними просторами саванны.

— Куру-куру-ду!.. Куру-куру-ду!..

Он пошёл на цыпочках по поляне, заваленной навозом, в котором слева и справа копошились птицы. Голубь заметил его и перестал ворковать. Он подозрительно посмотрел вниз, сверкнув золотистым глазом. Потом, взмахнув крыльями, стал перепрыгивать с ветки на ветку, всё выше и выше. Сансай явственно различил талисман — маленький белый квадратик пергамента, он был на верёвочке и подскакивал при каждом прыжке голубя.

Напрягая слабеющие глаза, в которые било яркое солнце, он следил за движением птицы. И вдруг она выпорхнула из ветвей и устремилась прочь, описывая большие дуги над сверкающими лугами. Сансай с трудом различил далёкое дерево, на которое она села. Колючий кустарник хватал за одежду, и всё время приходилось останавливаться, чтобы поправить сандалии.

Если бы Мей Сансай в нужную минуту понял, что имеет дело с сокуго, заклинанием скотоводов фулани, волшебством, которое превращает трудолюбивого отца семейства в бродягу и отдаляет мужа от жены, вождя от народа и рассудок от человека, он никогда не стал бы бежать за голубем. Но он не понял этого и сейчас ощущал лишь странную весёлость, так что тело его казалось почти невесомым. Он чувствовал, что у него вот-вот вырастут крылья, и тогда он сразу догонит голубя.Голубь сидел на невысокой гордении с искривлёнными ветвями. Сансай не сводил с дерева глаз, и, подбегая к нему, вновь услышал негромкое воркование. Он продирался сквозь чащу боярышника; лесные крысы выпрыгивали из-под ног, испуганная антилопа выскочила прямо на открытое солнце. Он проклял чёрный клубок, который мгновенно превратился в чёрную ленту и исчез в траве. Кобра!

— Куру-куру-ду! — слышалось мелодичное, манящее воркование.

Он увидел, как взмахнув крылами, голубь стал перескакивать с ветки на ветку. Добравшись до верхней ветки, голубь взмыл в синеву. Сансай выругался. Приставив ладонь козырьком, он любовался проворством прекрасной птицы. Голубь описывал в небе большие правильные дуги, внезапно нырял, словно намереваясь сесть, распускал хвост веером, и вдруг застыв в воздухе, упал на высокую финиковую пальму. Сансай знал кратчайший путь к этой пальме.

— Вернись! Вернись! — говорил ему внутренний голос. Но он, не задумываясь, бежал за заколдованным голубем, заводившим его всё дальше, в луга, и кустарники, и рощи акации. Он бежал и бежал, пока солнце не стало клониться долу и не скрылось за горизонтом — тогда настала ночь и Сансай почувствовал жажду и голод.

В саванне, в самом сердце скал и потоков, тьма означает встречу с носителями быстрой смерти — буйволицей и леопардом. Но Сансай был не в состоянии подумать об этом.

* * *

Жены Мей Сансая, Шайту, весь день не было дома — она продавала кислое молоко в соседнем городе. Когда она, нагнувшись, входила в маленькую хижину, где обычно сидел Мей Сансай, медные серьги её зазвенели. Ей и в голову не пришло, что мужа нет дома, что он в этот час может оказаться где-то далеко.

Её дочь Лейбе спала на циновке. Мать потрясла её за плечо. Лейбе проснулась и сказала, что видела днём трёх незнакомых мужчин. Она сказала, что трое незнакомцев приходили с клеткой, полной птиц и выпустили из неё голубя с талисманом на лапке. она отвела мать за хижину и показала место, где Мей Сансай сидел и читал. Там лежала отброшенная в сторону книга, грифельная доска и опрокинутая чернильница — всё, что осталось от Мей Сансая. Шайту огляделась, ища разгадки случившемуся. — Их было трое, — сказала Лейбе. — Один из них был вождь.

— Откуда ты знаешь? — У него на тюрбане был полумесяц.

— Наверно, это были дурные люди. Может, соперник твоего отца Ардо и его люди. Ардо не может успокоиться с тех пор, как в Докан Торо избрали вождём твоего отца. Сначала он хотел избавиться от него, распуская ложные слухи. Теперь он наслал на него сокуго. Шайту, как и все скотоводы фулани, руководствовалась в жизни поверьями, которые невозможно понять разумом. Все события она объясняла влиянием неодушевлённых предметов и странным стечением обстоятельств. Талисман может принести счастье. Можно убить врага, громко выкрикнув его имя и послав в небо острую иглу. Можно отправить врага в скитания, где он найдёт смерть, наслав на него сокуго — колдовство, заставляющее бесцельно бродить с места на место. Именно это, решила она, и сделали с её мужем. Её вера в приметы и предсказания была незыблема, а судя по словам Лейбе, здесь дело не обошлось без чёрной магии, которой занимаются скотоводы фулани. Лейбе рассказала, как люди Ардо выпустили из клетки голубя с талисманом, привязанным к лапке, как голубь взлетел и сел на дерево и как Сансай пошёл за ним. Она была ещё совсем маленькая, и услышав эти подробности, Шайту поняла, что дочь рассказывает о том, что действительно видела.

— Они околдовали его, — заключила Шайту. — Это сокуго.

Это могло быть только сокуго — болезнь, заставляющая скитаться. Теперь она знала, что муж будет бежать за каждой птицей до тех пор, пока кто-нибудь не разрушит чары Ардо. Так сокуго лишает человека размеренной жизни и посылает в бесцельные странствования.

Как отомстить Ардо? Когда Рикку вернётся со скотом, надо будет всё обдумать.

* * *

Шайту ждала и не могла дождаться. Ей казалось, что Рикку никогда не вернётся. Наконец в лощине показалось медлительное стадо и с ним Рикку. Она не ответила на его улыбку, но помогла спутать скот на ночь и развести большой дымный костёр, чтобы отогнать гиен и леопардов. Когда они кончали работу, Рикку спросил: