Маркиз машинально кивнул, а Аксельбант проговорил:

– Спасибо, вы очень любезны. Такая красивая девушка и такая хозяйка! Это редкость в наше время.

Адвокату страшно захотелось вытолкнуть эту любопытную болтушку, но Алексей Григорьевич был из тех людей, которые умеют сдерживать свои порывы.

Люси вышла, не прикрыв за собой дверь, однако стук её каблучков по дубовому паркету коридора убеждал в том, что девушка ушла.

Приняв это на веру, адвокат решился продолжить.

– Хозяин велел Хоботову с Ревякиным нанять киллера, чтобы убить вас, проговорил Алексей Григорьевич.
– Со стороны... А в Тольятти как раз есть один такой парень, которого знает Ревякин. Впрочем, ты тоже мог видеть этого человека, он уже работал йа хозяина.

– Зачем вы мне об этом говорите?
– спросил Маркиз после недолгой паузы.

– Ты неплохой парень, а я я не хочу ненужного кровопролития, - ответил адвокат.
– Старик закричал на меня, когда я сказал ему об этом. Он никогда в жизни так не разговаривал со мной. Э-э .
– замялся Аксельбант, - я бы не хотел, чтобы он каким-нибудь образом узнал о нашей встрече. Старик не простит мне этого.

Как-то странно Аксельбант говорил о Ганджиеве. Впервые Омар заметил это ещё в апреле, когда адвокат пожелал с ним пообщаться, для чего Маркиза самым настоящим образом похитили. Изменился прежде всегда такой почтительный тон Алексея Григорьевича, слегка, почти неуловимо, но все же стал каким-то иным. И это "старик", все чаще звучавшее вместо привычного "хозяин"..

– Разумеется, - кивнул Омар - Я никому не стану рассказывать о нашей встрече, кроме Коновалова, он ведь тоже, как бы это сказать, лицо заинтересованное.

– А она?
– Аксельбант с некоторой тревогой кивнул в сторону незакрытой двери.

– Люси?
– переспросил Маркиз и сам же ответил: - Ну что вы? Только - Омар покосился на нетронутый гостем сложный бутерброд.
– Надо бы съесть это.

– Я возьму с собой, - обреченно произнес Аксельбант, вставая.

– Я провожу, Алексей Григорьевич.
– Они вышли.

* * *

Один из подопечных прибыл. Отсюда, с последнего этажа реконструируемого дома, объект, несмотря на то что уже почти совсем стемнело, был виден как на ладони. Несколько минут он сидел в машине, точно чего-то или кого-то ждал, потом вышел и с беспокойством осмотрелся по сторонам.

"Боится?
– спросил себя Николай Крысин по прозвищу Крыса.
– Это хорошо".

Крыса... Так зовут на уголовном жаргоне воришек, промышляющих у сокамерников. Тем не менее Николай не относился к категории этих презренных людишек, ниже которых разве что петухи. Крыса избрал себе вполне престижное и почитаемое ныне занятие, название которого звучало по-западному красиво киллер, или контрактер. Прозвище же свое он получил как из-за фамилии, так и из-за сильного внешнего сходства с животным-прототипом.

"Почему не приехал второй?" - спросил себя Николай, который решил дождаться момента, когда оба народных героя окажутся рядом, чтобы дать по ним автоматную очередь, а потом спуститься и добить из пистолета. Вот он, "калаш", лежит рядом в сумке, а "марголин" в подплечной кобуре. Что и говорить экипирован Крыса неплохо. За десять тысяч "зелени" можно потратить вечерок, проведя его на развороченном полу здания, под снятой крышей. Удобнее места, чтобы "отстреляться", и не найти. Тот парень, что приехал на белой "девятке", очевидно, подумал о том же, когда тревожно всматривался в темные глазницы окон строения. Впрочем, увидеть он ничего не мог.

Странным казалось лишь то, что друзья до сих пор не отправились отмечать день рождения одного из них в какой-нибудь кабак. Сегодняшний день именно из-за этого и был выбран заказчиком, который желал "преподнести подарок" своей жертве. Крысе высказали пожелание большого человека, который и оплачивал заказбоссу хотелось бы, чтобы мент умер первым - хотя бы и на несколько секунд раньше - на глазах у своего друга. Что ж, Крысе ли жалеть ментов?! Он постарается выполнить пожелание.

"Ничего, ребята, скоро я преподнесу вам подарочек", - усмехнулся Крыса про себя, как вдруг услышал совсем рядом какой-то хруст.

Рука его инстинктивно нырнула за пазуху, где в подплечной кобуре лежал пистолет, служивший Николаю вспомогательным оружием.

– И не думай, приятель! Одно резкое движение - и ты покойник, - услышал Крыса голос оказавшегося вдруг совсем рядом очень белокожего блондина лет тридцати пяти или немного старше. Он с удивлением уставился на пистолет с глушителем, который сжимал в правой руке этот неизвестно откуда взявшийся здесь человек, по виду и характерному "аканью" явно не здешний, скорее всего приехавший из Москвы.

– Какого хрена тебе здесь надо?
– спросил наконец, обретая дар речи, Николай.

– Я думаю, того же, что и тебе, - отозвался блондин с некоторой долей ехидства, - руки держи так, чтобы я видел.

– Я здесь на деле, - сказал Крыса.

– Да что ты говоришь?
– В словах чужака прозвучало некоторое, впрочем, явно притворное и издевательское восхищение.
– Я тоже.

– Какого черта, а? Я тут подписался...

– Да ну? Какое совпадение!
– с иронией отозвался незнакомец.
– Похоже, у нас с тобой одни и те же подопечные! Тебе сколько платят?