Зазвонил многофункциональный АОН - Сергей собрал его сам, - и механический женский голос назвал номер телефона, с которого поступил звонок.

– Продолжай, продолжай, - подбодрил парня "трудовик".
– Не обращай внимания.

Сергей подробно обрисовал дорогу, само здание, подъезд, квартиру. Сказал, сколько звонков надо сделать и какие интервалы должны быть между ними, чтобы находившиеся в квартире знали - идут свои.

– Что ты там делаешь, Генрих?
– спросил "трудовик" у "черного", нажимавшего на кнопки телефона, отчего раздавались один за другим резкие, похожие на писк звуки, которые, очевидно, не нравились "учителю".

– Здесь тридцать два раза повторяется один и тот же номер, Виктор, произнес "черный" монотонным голосом, который лишь усиливал ощущение сходства его обладателя с машиной.
– И ещё очень много звонков из автомата с небольшим временным интервалом. Надо проверить.

– Парень не врет, - с уверенностью в голосе произнес Виктор.

– Я предпочитаю знать точный адрес. Надо позвонить и проверить.

– Позвоним из машины, - твердо произнес Виктор. Он явно был старшим не только по возрасту. "Черный" спорить не стал. Он вообще ничего не сказал. Можем ехать, - заключил "Тонких".

Сергей не успел ни удивиться, ни испугаться, когда "щупальца" Генриха, схватив обреченного за волосы, резко запрокинули ему голову вверх.

Под потолком, в плафоне люстры, билась глупая мошка.

Сергей не видел, как в руках Виктора блеснуло длинное и острое, как бритва, лезвие ножа.

Душа Сергея, оборвавшись, рухнула вниз и исчезла в черной холодной бездонной пучине.

– И трусы и храбрецы умирают лишь однажды, - проговорил Виктор, вытирая нож о край салфетки, лежавшей на журнальном столике.
– Правда, у храбреца есть одна привилегия: он может попросить, чтобы перед казнью ему не завязывали глаза.

Генрих ничего не ответил и вслед за своим спутником направился к выходу. Проходя через большую комнату, "черный" замедлил шаг.

– Что случилось?
– спросил тот, внешность которого напомнила несчастному Сергею преподавателя труда Владимира Владимировича Тонких.

– Здесь кто-то есть, - прозвучал монотонный голос Генриха, который, остановившись, обвел скрытыми под черными очками глазами комнату, задержав свой взгляд на трехстворчатом шкафе.

Виктор остановился и посмотрел в том же направлении, но ничего не увидел.

– С чего ты взял?

– Чувствую.

– Пойдем.

– Надо проверить.

– Пойдем, - твердо произнес Виктор и шагнул к выходу.
– Это уже не имеет значения.

Не произнеся ни слова, его длинноволосый, облаченный в черное спутник последовал за ним.

ГЛАВА 2

– А я что тебе говорю? Что, а?
– усталым и раздраженным голосом произнес бывший оперативник Василий Коновалов, обращаясь к Омару Хафизову, утонувшему в громадном допотопном кожаном кресле, которое стояло перед гигантских размеров и столь же древним письменным столом. За этим самым столом и восседал нынешний хозяин кабинета - знаменитый внук знаменитого деда.
– Что у тебя за манера принимать решения, не посоветовавшись со мной?

– Тебя же не было!
– развел руками Омар.
– А этот мужик начал упрашивать меня. Он сказал, что не может без неё жить и все такое...

– Я просто попросил тебя посидеть у меня в квартире и, пока меня нет, отвечать на звонки.

Вот и все!
– уже со злостью проговорил капитан.
– А ты что сделал? Что?!

Тут бы Хафизову и ответить что-нибудь типа: купи себе автоответчик, но миролюбивый Омар уже довольно хорошо изучил характер своего друга: среди множества положительных качеств Василия Андреевича одним из наиболее достойных внимания можно было бы назвать способность, фигурально выражаясь, к автоподзаводу.

Иными словами, начав отчитывать кого-нибудь, Коновалов входил в раж, и уж если бедняга оказывался виноватым хоть на копейку, то получал "тумаков" на полный рубль. Любимым объектом для "наездов" у капитана был, конечно, Омар, который очень редко огрызался, позволяя товарищу от души изливать на его голову свое дурное настроение. Так обстояло дело и на сей раз.

Омар Хафизов, с легкой руки старшего прапорщика Сидоренко ещё в армии превратившийся в Маркиза, служил удобной мишенью для коноваловского остроумия. "Свою ментовку" уволенный со службы капитан так и не открыл, но довольно активно собирался это сделать.

Впрочем, ситуация вокруг не созданного пока частного детективного агентства сложилась довольно оригинальная. Это в Америке да в Европе люди привыкли ходить проторенными тропами, не то что у нас, в России... Коновалову и его другу - а после того, что довелось пережить им вместе в конце апреля, каждый из них мог называть так другого с полным на это правом, - так вот, с того самого апреля, когда друзья, расправившись сразу с двумя бандами, спасли город от распространения в нем нового наркотического вещества, названного его создателями "Морской солью", жизнь их круто изменилась.