Я крутила головой, пытаясь рассмотреть каждую деталь. Мне казалось, что все, что было в этой комнате, выбирала и планировала я сама — настолько мне понравилось то, что я увидела.

— Не замерзла? — Женя вернулся и сразу же направился к камину, чтобы развести огонь. — Батареи включил, скоро будет тепло. А пока камин разожжем для быстрого тепла и уюта.

Я взяла стул и поставила его рядом с камином так, чтобы удобно было наблюдать за тем, как Женя колдует с дровами. Первые языки пламени заиграли и отбросили на наши лица желтые огни. Комната стала наполняться теплом и жизнью. А во мне зарождалось ощущение дома.

Когда камин разгорелся, мы принесли из машины вещи и продукты. Я все разложила в холодильник и шкафчики, а Женя ушел во двор разводить костер для шашлыка.

Спустя время мы сидели во дворе на качелях. Ждали, когда будут готовы угли. На улице было свежо, поэтому Женя принес плед, в который мы с ним дружно завернулись. Мы медленно раскачивались, рядом потрескивали дрова и переговаривались птицы, прилетевшие полакомиться к кормушке, подвешенной на дереве. Я готова была вечно сидеть на этих качелях в объятиях Жени и счастья.

Насытившись шашлыком, мы прогулялись по поселку и сходили в баню. Там Женя наглядно продемонстрировал, какие планы у него были на мою попу, пройдясь по ней березовым веником — «чтобы я больше не хулиганила».

День завершался на самой позитивной ноте. Я не ходила, а парила от переполнявших меня эмоций.

Я поднялась в спальню, чтобы переодеться в домашний трикотажный костюм — я была мерзлячка и несмотря на все старания Жени, немного подмерзла. Переодевшись, я стала спускаться по лестнице, когда в доме резко стало темно. Свет погас во всех помещениях одновременно.

— Жень, — позвала я.

Я ждала, когда он отзовется и стояла на месте, боясь сделать хоть один шаг в темноте.

— Я здесь, — донеслось снизу. — Ты в порядке?

— Да. Только ничего не вижу.

— Стой на месте, я фонарь принесу.

— Хорошо.

Я рукой нащупала стену и прислонилась к ней плечом. Мне казалось, что так я буду в большей безопасности. Потом осторожно опустилась и присела на ступеньку.

— Если хочешь, можем поговорить, пока я ищу фонарь, — напомнил о себе Женя, — если тебе не комфортно.

— Со мной все в порядке, не отвлекайся, — успокоила я его и улыбнулась. Мне была приятна его забота. — Но если тебе самому страшно, мы, конечно, можем поболтать, — решила я подколоть своего мужчину.

— Ну держись, вредина. Вот найду фонарь и поговорю с тобой.

— Жду с нетерпением.

Я прикрыла глаза — все равно ничего толком видеть я не могла. Сидела и прислушивалась к звукам, доносившимся снизу. Женя что-то переставлял, открывал, иногда по стене гостиной пробегала тонкая полоска света от его мобильного телефона.

— Ура! — раздался, наконец, возглас ликования. — Нашел.

Я захлопала в ладоши.

— Я иду за тобой, — театрально провозгласил Женя.

— Жду тебя, мой спаситель.

Я увидела на полу внизу пятно теплого света, которое медленно подползало к лестнице. Женя держал в руках свечу и поднимался по ступенькам, протянув мне руку.

— Фонарь я не нашел, зато обнаружил это, — кивнул на высокую свечу в своих руках.

— Это прекрасно. Устроим романтический вечер, — я торжественно положила свою руку в Женину, и мы стали медленно спускаться.

Мы зажгли еще несколько свечей, Женя добавил дров в камин и открыл бутылку вина.

— Держи, — протянул мне бокал и присел рядом.

Я придвинулась к нему поближе и закинула ноги на диван.

— Так спокойно, — протянула я. — Спасибо.

— За что?

— За все это, — я обвела взглядом комнату. — За этот вечер, за твое тепло, за то, что ты есть.

Женя чмокнул меня в макушку.

— Это похоже на тост, предлагаю выпить. Но, прежде чем выпьем, я добавлю пару слов.

— Интересно.

— За тебя и за то, что ты появилась в моей жизни.

Он протянул бокал, чтобы чокнуться. Огонь в камине и свечи придавали вину золотистый оттенок. Языки пламени отражались в стенках бокала. В памяти всплыли посиделки у костра в деревне, когда мы с девчонками пекли картошку и вели откровенные разговоры. Из этих разговоров я узнала много нового о взрослой жизни, чего никогда не узнала бы ни от родителей, ни от своих городских подружек. Там же мы частенько играли в то, что у современной молодежи называется «правда или действие».