Эти предостережения молодого офицера, вытекавшие из трезвого анализа, были оставлены без внимания. Ныне не требуется никаких особых доказательств того, насколько практика второй мировой войны подтвердила их.

И наконец, заслуживает внимания деловая констатация, что в своих соображениях автор почти полностью опирается на статьи и сообщения из Советского Союза. Штауффенберг в трёх местах упоминает Советский Союз и Красную Армию, причём деловой характер его высказываний противоречил обязательным тогда антисоветским выпадам.

Штауффенберг показывает себя в своей статье квалифицированным военным специалистом, обладающим острым пониманием военных реальностей и отвергающим авантюризм. В это время он ещё не верит в наличие у фашистской политики агрессивных целей, а считает, что его долг офицера — защищать родину от нападения. Однако высказывания Штауффенберга совершенно ясно говорят, что он не желает войны, ибо предвидит, что современная война принесёт и тылу, то есть народным массам, тяжёлые потери и опустошения.

Находясь в Берлине, Штауффенберг подружился со специалистом по германской истории д-ром Рудольфом Фарнером, работавшим тогда над биографией Гнейзенау. Она вызвала у Штауффенберга интерес, естественно, не только к его великому предку, но и прежде всего к выдающемуся военному деятелю, который стремился также и к политическому обновлению. В последующие годы Штауффенберг уделял работам Гнейзенау большое внимание.

По окончании Военной академии летом 1938-г. Штауффенберг стал начальником отдела 1b штаба 1-й лёгкой дивизии, дислоцировавшейся в Вуппертале. Командовал ею генерал-лейтенант Гёпнер. Тогдашние «лёгкие дивизии» (то есть дивизии сокращённого состава. — Перев.) создавались с 1935 г. в ходе быстрого увеличения численности соединений вооружённых сил и представляли собой компромисс между требованиями всесторонней моторизации и развития танковых войск, с одной стороны, и не соответствовавшими этим требованиям возможностями — с другой. В то время, как танковая, дивизия насчитывала около 400 бронеединиц, лёгкие дивизии имели их всего немногим более 200, в том числе свыше 100 броневиков. Осенью 1939 г. они были преобразованы в танковые дивизии, причём часть из них получила на вооружение захваченные чешские танки.

На пути осуществления своих планов завоевания мирового господства германский империализм предусматривал прежде всего подчинение себе Центральной Европы. В марте 1938 г. он аннексировал Австрию. Принявшие на себя ответственность за её защиту западные державы не предприняли ни единого шага, чтобы воспрепятствовать этой аннексии.

Летом и осенью 1938 г. фашистская Германия под предлогом помощи немецкому меньшинству, которому якобы угрожали чехи, готовила военное нападение на Чехословакию. В то время ещё имелась возможность посредством совместных с Советским Союзом действий Англии, Франции и ЧСР обуздать фашистских агрессоров. Такая позиция в отношении германского правительства, несомненно, способствовала бы росту антифашистского Сопротивления в Германии и создала бы благоприятные условия для свержения нацистского режима. Однако западные державы отклонили совместные с Советским Союзом действия и вымогательским Мюнхенским соглашением фактически выдали ЧСР на произвол агрессора. На основании этого соглашения германские войска в начале октября 1938 г. заняли экономически весьма важные пограничные области Богемии (Чехии. — Перев.) и Моравии с населением, говорившим на немецком языке.

Вместе с 1-й лёгкой дивизией Штауффенберг принял участие в оккупации Судетской области. В качестве офицера службы тыла он, в частности, был обязан обеспечивать дальнейшее функционирование сельскохозяйственного и промышленного производства на захваченной территории. Рассказывают, что Штауффенберг резко возмущался тем, что немецкие офицеры и солдаты в огромном количестве скупали товары, которые вследствие мер по экономической подготовке к войне уже давно отсутствовали в самой Германии. 16 октября 1938 г. дивизия была отозвана в Германию.

После полного захвата Чехословакии в марте 1939 г. германский империализм направил свои дальнейшие агрессивные шаги против Польши, чтобы захватить и ограбить эту страну, а население её превратить в рабочих рабов германских монополистов и крупных землевладельцев. Западные державы вновь уклонились от совместных с Советским Союзом действий по пресечению германской агрессии. Поскольку и польское правительство исключало союз с Советским Союзом, Польша стала лёгкой добычей германских фашистов. За три недели превосходящие силы нацистского вермахта разгромили польские войска и уничтожили польское государство. Для польского народа наступила страшная ночь оккупации, за время которой 6 миллионов человек были уничтожены, а миллионы других насильно угнаны в Германию на подневольный труд.

В сентябре 1939 г. Штауффенберг вместе со своей дивизией, преобразованной в 6-ю танковую, принял участие в польской кампании. Его организаторский талант, проявившийся в обеспечении своей части и в преодолении внезапно наступивших трудностей, был поставлен на службу войне. Он не желал войны, но он был офицер и верил в то, что обязан выполнять свой военный «долг». Более того, можно сказать, что военные действия порою вовлекали его в свой поток. Как сообщают, быстрые и успешные операции германского вермахта в Польше оказали на него большое влияние65. Молниеносная военная победа произвела сильное впечатление на многих, и на Штауффенберга тоже.

В 1939 г. Штауффенбергу стало известно, что внутри военного руководства существуют различные оценки положения и будущего хода развития. Однако пока эти явления никакого влияния на него лично не оказывали. Прошло ещё некоторое время, прежде чем они, правда особым образом, втянули в свою сферу и его.

Установление фашистской диктатуры отнюдь не устранило существовавших ещё в Веймарской республике разногласий внутри господствующего класса. Напротив, вновь возникшие экономические и политические трудности обострили конфликты между различными монополистическими группами, в политической руководящей верхушке, а также и в среде военного командования. Расхождения касались главным образом средств и методов укрепления фашистской диктатуры, темпов, центра тяжести и общей концепции вооружения, внешнеполитической тактики. Кроме того, спор шёл за наиболее влиятельные посты в системе государственно-монополистического капитализма66.