Механик, которого звали Егором Степановичем, загадочно переглянулся с Пашкой Серым, поджал обветренные губы. Повременив пару мгновений, заговорил:

– Что у меня случилось? Нервничаю! Запчастей не хватает, партии задерживают, да и списки я видел. На новые коробки расходников вообще с гулькин нос нам поставить смогли. Что у них там твориться?

– Мда, – вздохнул Федотыч, – я уже не раз в правление писал, чтоб поставили вопрос поменять поставщика. А они все с этим тянут, да тянут!

– А у нас уборка на подходе! – Не унимался Степаныч, – вон стоят машины, все как одна, не на ходу! А еще сколько нуждаются в обслуживании? На честном слове держаться, а тут новенький, – посмотрел он на меня с укором, – только машину получил, и давай ее ломать! Лучше б баранку так усердно крутил!

– Ты лишнего не болтай, Степаныч, – хмыкнул я, – я сказал, разобрать и глянуть надо. Там, наверняка, развалился подшипник. Брак. Раз уж я недавно только менял его, деталь могла попасться некачественная.

– Неправильно ремонт провел! – Не унимался Степаныч.

– Да что там можно было неправильно провести? – Посмотрел я на него со снисходительной ухмылкой, – ездила ж? Ездила. Значит, подкачала деталь.

Механик Степаныч нахмурился. В его глазах заблестело злобное сияние. Было видно, что гордость мужика задета.

– Так. Ладно, – вздохнул Федотыч, – машину на стоянку, а ты, Игорь, домой иди. Завтра утром придешь, будешь ковыряться с ней. Сегодня, дотемна, снять и разобрать ты все равно не успеешь. А в помощь мне дать тебе некого.

– Да я могу, – вклинился Боевой, закуривая белую сигаретку. Рейс у нас все равно сорвался.

– Ничего не сорвалось, – завгар посмотрел на старика, – запчасти надо забрать сегодня. Колхоз не должен платить лишнего за хранение партии на городском складе.

– Так, а ехать то не на чем, – пожал плечами Боевой.

– Так, – Федотыч на пару мгновений поднял к небу задумчивые глаза, – Серый, починился?

Пашка Серый, видимо, сразу понял, что к чему и стал хмурым, как полено.

– Починился, – понуро протянул он, – помпа сдохла. Только новую поставил.

– Ну вот и отлично, – Кивнул завгар, – в Новороссийск ты сегодня не поехал, завтра Вадика Сиренко отправлю. А ты, давай, сегодня за запчастями, в Армавир.

– Что? – Удивился Серый, – так там же, до Новороссийска, за дальнюю поездку… надбавка!

– Ну надбавка, – кивнул завгар, – ну и что? Я тебе еще, когда говорил: “проверь помпу!” А ты мне что? “Нормаль-нормально! Вода такая! Тосолу лучше дайте!” Вот и доездился! А теперь надбавку Серенко получит.

– Ладно, – засопел недовольно Серый, – нам еще полчаса нужно.

– Как это полчаса? – Недоуменно поднял брови завгар, – ты ж сказал, что машина готова?

– Почти готова, – буркнул он.

– Ну тогда давай! Живее! Ать-два! – Захлопал в ладоши Федотыч, подгоняя шофера.

Недовольный Серый направился к своей машине. Подозвал мужичка, что капался до этого в его машине, а теперь крутился где-то неподалеку.

– А ты, Игорь, иди домой. Только отметиться в журнале, – вздохнул Федотыч, – что машину вернул. Щас, перед уборкой, у нас строго. Проверки постоянные.

– В журнале отмечусь. Но в гараже мне надо остаться, – ответил я.

– Нечего тут, по гаражу, без дела шастать.

– А я не без дела, – хмыкнул я, – есть у меня еще работа.

– Это какая же?

На самом деле я просто хотел задержаться в гараже, чтобы успеть поговорить с Серым. Ненавижу незакрытые вопросы и недомолвки. Все это у меня на душе так свербит, что зубы сводит. Потому должен я с ним поговорить и расставить все точки над ё. Вот только повод найду.

– А я попробую коробку снять. Гляну, что там да как. Уверен я, что подшипник рассыпался.

– Мда, – он вздохнул, – запчасти щас, не запчасть, а дерьмо коровье! Что они там, на своем Волгодонском заводе, только гайки точить научились, что ли? А с коробкой ты это брось, Игорь. В одиночку с ней запаришься возиться.

– Не запарюсь, – улыбнулся я, – сам сниму и установлю на место.

– Да не плети ты. Чего рисуешься? – Недоверчиво начал завгар, – я понимаю, снять одному. Но ставить, ее, это ж и вдвоем мука адская. Мужики, иной раз, целый день могут мучатся.

– Давай так, – я улыбнулся, – разберу ее до трех часов дня, а ты, дядь Миш, за это заставишь Степаныча выписать мне запчастей.