Барбакан, разбитый артиллерией герцога Бургундского и подорванный его саперами, был окончательно взят на третьей неделе июля 1430 года. После двухмесячного сопротивления защитники были наголову разбиты внезапным ночным штурмом. Повреждения моста сделали невозможным их отступление в город. Большинство из них было перебито, взято в плен или утонуло в реке при попытке к бегству. После окончания битвы Филипп Добрый выкупил у пленителя командира барбакана с единственной целью — повесить его на виселице на вершине руин на виду у защитников сторожевой башни. Однако вместо того, чтобы стать началом конца, как надеялись бургундские капитаны, взятие барбакана открыло период бездействия, который продолжался почти три месяца. Бургундцы отремонтировали барбакан, ввели туда гарнизон и установили бомбарды. Они начали планомерно уничтожать в упор оборонительные сооружения на берегу реки и западные кварталы города. Позднейшее обследование показало, что за время осады артиллерией было разрушено около 350 зданий. В некоторых кварталах целые улицы были превращены в руины. Но осаждающим не удалось ни пробиться через мост, ни провести штурм через реку [478] .

Филипп Добрый испытывал все большие проблемы в других частях своей разбросанной державы. Первая из них возникла в графстве Бургундия. В начале июня 1430 г. капитан Филиппа в этом регионе Луи де Шалон, принц Оранский, по приказу Филиппа вторгся в Дофине. Его армия была собрана из его родного графства и усилена несколькими компаниями савойских и английских наемников. 11 июня, менее чем через неделю после начала кампании, он попал в засаду у Антона к востоку от Лиона, где французская армия под командованием Рауля де Гокура, поддерживаемая грозным сенешалем Лиона Амбером де Гроле и кастильским рутьером Родриго де Вильяндрандо, практически уничтожила войска Шалона. Ему самому, израненному и залитому кровью, посчастливилось спастись верхом на лошади. Впоследствии за этот позор он и еще один рыцарь Ордена Золотого Руна были исключены из организации. Это событие стало началом широкого наступления двух лейтенантов Гокура на владения Филиппа Доброго в Шароле и Маконне. Весть о битве при Антоне дошла до Филиппа под Компьенем примерно через неделю после ее окончания, и почти сразу же последовало сообщение о другой проблеме на противоположном конце его державы, на границе между графством Намюр и принципатом-епископством Льеж. В этом регионе уже много лет кипело местное соперничество. Льежцы, рассчитывая на то, что Филипп завязнет на Уазе, готовились вторгнуться в Намюр и осадить город Бувинь-сюр-Мез. Вскоре после этого принц-епископ Льежа направил в лагерь Филиппа официальное объявление войны. Герцог был вынужден отрядить Антуана де Кроя, одного из главных капитанов своей армии, с 600 человек и срочно отправить их в Намюр [479] .

В начале июля 1430 г. канцлер Бургундии Николя Ролен прибыл в замок Куден, чтобы обсудить со своим господином сложившуюся ситуацию. Силы Филиппа были перенапряжены. Летом 1430 г. на разных фронтах находилось больше людей, чем когда-либо с 1422 года. Только армия под Компьенем обходилась ему в 33.000 ливров в месяц в виде военного жалованья. Герцог был вынужден прибегнуть к радикальной экономии, в том числе перевести всех своих чиновников и получателей аннуитетов на половинное жалованье. Трехмесячный срок, на который он согласился служить со своей армии, истек 10 июля. Третий месяц, который он согласился отслужить за свой счет, привел к серьезному истощению казны. По условиям февральского соглашения Филиппа с кардиналом Бофортом, его военный вклад в кампанию во Франции в конце третьего месяца должен был быть сокращен до 600 латников и 600 лучников. Это позволило бы сократить численность бургундской армии под Компьенем на две трети и, вероятно, привело бы к отказу от осады. Однако Филипп заключил новое соглашение со своими английскими союзниками. Герцог согласился еще полгода служить во Франции с 800 латниками и 1.000 лучниками в обмен на субсидию в размере 19.500 франков в месяц. Англичане также согласились возместить все его расходы на артиллерию. Военный казначей Генриха VI Джон Хотофт прибыл 12 июля, чтобы пересчитать деньги, выплаченные за первый месяц. Как и первоначальные выплаты Филиппу в марте, эта сумма была выдана кардиналом Бофортом из его собственных сундуков [480] .

На второй неделе августа 1430 г. возникла новая проблема. Пришло известие, что в Лувене умер двоюродный брат Филиппа Филипп де Сен-Поль, герцог Брабантский. Он был болен уже некоторое время, и его смерть не была неожиданной. Детей у Филиппа не было, а герцоги Бургундские уже долгое время считали герцогство своим. Были и другие, кто, возможно, имел более весомые права на выморочное герцогство, но Филипп Добрый был самым могущественным и пользовался поддержкой большинства брабантской знати. К тому же он действовал быстро. 15 августа герцог внезапно оставил осаду Компьеня и двинулся на Гент, а оттуда на Мехелен. К Компьеню он так и не вернулся [481] .

Перед отъездом герцог назначил Жана де Люксембурга и Филиппа де Савеза командующими армией в его отсутствие, оставив им инструкции делать все по согласованию с двумя английскими графами. Осада была оставлена в полном беспорядке. Жан де Люксембург отсутствовал, совершая длительный военный рейд по Лаонне и Валуа. Он вернулся только в конце августа. Многие участники осады дезертировали и либо разошлись по домам, либо отправились в грабительские рейды по окрестностям. На их возвращение и восстановление осадной армии ушел месяц. С середины сентября 1430 г. в осаду были влиты новые силы. Бургундские и английские капитаны отказались от идеи штурма через мост. Вместо этого они решили вплотную обложить город с обеих сторон реки с целью взять его измором, что, вероятно, следовало сделать с самого начала. В сентябре же эта затея оказалась более сложной из-за сокращения сил осаждающих. 19 сентября был проведен смотр сил всей армии. В бургундской дивизии насчитали около 700 латников и 1.600 лучников, то есть примерно две трети от первоначальной численности. Есть некоторые свидетельства еще более резкого сокращения численности английской дивизии. Граф Арундел, по-видимому, покинул осаду, а другие отряды, возможно, были отозваны для участия в других операциях. Хронист Монстреле, который, вероятно, присутствовал при этом, полагал, что численность английских войск сократилась примерно до 600 человек, в результате чего общая численность союзных войск под города составила менее 3.000 человек.

Западный берег был закреплен за англичанами, а восточный — за бургундцами. С восточной стороны главным входом в город были Пьерфонские ворота, расположенные в центре обвода стен и выходившие через барбакан на дорогу через лес к крепости Пьерфон, расположенной в девяти милях от города. Ворота оставались открытыми на протяжении всей осады. Теперь бургундцы начали строить перед ними большую бастиду, получившую название Сен-Ладр. Здесь был размещен гарнизон из 300 человек под командованием Жана де Креки, видного капитана и советника герцога, а также Жака де Бриме и его племянника Флоримона — все трое были рыцарями-основателями Ордена Золотого Руна. В это же время был укреплен барбакан в конце моста через Уазу, где разместился еще один крупный бургундский гарнизон. На дорогах, ведущих на север к Нуайону, были построены две небольшие деревянные бастиды, по одной на обоих берегах реки. Жан де Люксембург и ведущие бургундские капитаны разместили свои штаб-квартиры в зданиях августинского приорства Руалье, расположенного на небольшом расстоянии к югу от города. Новые меры дали немедленный результат. Положение защитников стало ухудшаться. Их магазины и кладовые опустели. Наступил голод. Гарнизон посылал отчаянные призывы к офицерам французского короля ускорить прибытие обещанной армии помощи [482] .

В конце сентября 1430 г. маршал Буссак с первыми отрядами своей армии прибыл в регион. Он направился в Санлис, где соединился с войсками графа Вандомского, Потона де Сентрая и Теодоро ди Вальперга. Еще несколько отрядов, набранных Гийомом де Флави из гарнизонов Шампани, прибыли в третью неделю октября и расположились в десяти милях к югу от Компьеня в деревне Бетизи. Но даже с учетом подхода новых войск французы имели всего 1.200 человек. Это не обнадеживало, так как составляло примерно треть от численности англо-бургундцев. Граф Вандомский рассчитывал получить больше, но многие из обещанных ему войск так и не появились. Но граф не мог позволить себе их дожидаться. Ухудшение ситуации в Компьене не оставляло ему иного выбора, кроме как сделать все возможное с имеющимися силами. Он не рассчитывал на снятие осады, но надеялся хотя бы пополнить запасы продовольствия в городе. 24 октября граф и маршал Буссак вывели свои войска из Санлиса, сопровождая большой обоз с продовольствием. Они двинулись вверх по долине Уазы к мосту у Вербери, где соединились с людьми из Шампани и расположились на ночлег на лугах.

В восьми милях от них, в приорстве Руалье, английский и бургундский капитаны обсуждали свою собственную стратегию. Перед ними стояла классическая дилемма любой осаждающей армии в подобной ситуации: как противостоять подошедшей армии помощи и одновременно сдерживать гарнизон в тылу. Сейчас в Компьене, помимо вооруженных горожан, находилось не менее 500 профессиональных солдат. Все вместе они были способны на мощную вылазку. Некоторые капитаны в Руалье выступали за то, чтобы оставить осадные линии и атаковать французов. Однако большинство было за оборонительный бой на подготовленных позициях на широкой открытой равнине к югу от города. Было решено, что английская дивизия переправится через реку по понтонному мосту на рассвете следующего дня и соединится с остатками бургундской армии в Руалье, а бургундские гарнизоны, удерживающие барбакан у моста и три бастиды, останутся на месте. Расчет был на то, что вместе с арьергардом основной армии они смогут справиться с любой вылазкой из ворот.