Местное телевидение не знало ограничений на показ подобных сцен. Наверно, на фронтире у всех должны быть нервы крепкие как канаты.

Мёртвых выносили из разломавшегося фюзеляжа и складывали на брезент — поверх битого стекла от теплиц. Пули крупного калибра отрывали конечности, головы, вырывали внутренности.

Девочка лет восьми-девяти, очень красивая, лежала на спине, уставившись в небо карими глазами. Как живая. Осколок обшивки, как сказал репортёр, аккуратно пробил ей сердце, больше ничего не повредив.

Назавтра обещали прибытие родителей и новые, не менее впечатляющие кадры.

Первое впечатление о пиратах, занятых всего лишь перераспределением материальных благ на Крионе, растаяло как дым. Бессовестные бандиты — они на любой планете одним миром мазаны.

Максим принялся мучить планшет. Здесь сохранился рудимент планетарного правительства, имевший какую-то власть только в экваториальных областях. Эхес и другие крупные агломерации имели автономию и собственный выборный муниципалитет, но что-то отчисляли федералам. Соответственно, встал вопрос, почему не решить проблему пиратства.

Полистав историю вопроса, Макс убедился, что поднимался он очень много раз, когда «джентльмены удачи» совершали очередное безнаказанное бесчинство. И всё упиралось в банальщину: ни авиационные, ни страховые компании не желали нести убытки от крестового похода против пиратов. К тому же ни в Эхесе, ни в других местах не держали авиацию, приспособленную для уничтожения наземных целей. Бомбардировщики и штурмовики отсутствовали как класс. А перебрасывать бойцов транспортами, садящимися на лёд рядом с пиратской базой, пусть под защитой истребителей, чтоб те сражались против пиратов в их собственном доме… Добровольцев собиралось — примерно ни одного.

Сюда бы эскадрилью «Гладиаторов» с Аорна, а лучше — Су-25 с Земли, чтоб проутюжили ракетами воздух-земля все пиратские лежбища… Пустые мечты!

А жахнуть с орбиты не даст консул Содружества. Вмешательство, ети его в шестинога…

Кстати, местный недоинтернет разъяснил, что это за зверь. Оказывается, до колонизации людьми местная жизнь находилась на уровне примерно триасового или мелового периода Земли. Почему-то большие местные рептилии имели по шесть ног и безумно отталкивающий экстерьер. С всеобщим похолоданием они вымерли за пределами тропиков, в относительно тёплой зоне были истреблены. Некоторые водные виды сохранились. Легенды о покрытых густой шерстью и не боящихся стужи шестиногах, скорее всего, легендами и остаются. В вечных льдах у них просто нет кормовой базы.

Гениталии шестиногов, что у самцов, что у самок, имеют самый непрезентабельный вид. Поэтому нецензурное выражение «хрен шестинога тебе в глотку» куда более унизительно, чем если бы речь шла о человеческих причиндалах.

Фронтир, понимаешь, нравы простые и грубые. Шутки плоские.

Не пробыв на планете и местных суток, Макс начал уставать от хамства и пошлости. Жил бы в США, где даже статья в передовице приличной газеты зачастую усыпана факами, диками и прочими «сан оф бич», адаптация прошла бы спокойнее. Простолюдины Аорна, которых патриции Панкии презрительно именовали менками, и то выражались куда вежливее.

А по экрану телевизора, перебивая вещание, поплыла реклама поединков на арене, прямо в подвале отеля. Для постояльцев скидка — всего полташ, и ни слова про обязательные напитки.

Аборигены в естественной среде обитания? Стоит глянуть, решил Максим и принялся собираться.

В подвале обнаружился амфитеатр, места только стоячие, и круглая арена внизу. Про отсутствие дополнительных трат — ха-ха три раза. Обязательны ставки на каждый бой, их три, итого удовольствие обходится в две сотни. Как и само проживание. Едва только Макс открыл рот для возражений… то сразу захлопнул его. Пара накачанных типов у кассы смотрела на него как на насекомое, посмевшее жужжать не по делу. Вариант вернуть билет, да что — вернуть, хоть бы просто выбросить и смыться, не проходил абсолютно. Коль ввалился сюда — плати и наслаждайся зрелищем.

Относительно рослый на Аорне, здесь Макс чувствовал себя как на Земле — немного ниже среднего, но гораздо более одиноким. Из каждого угла кричало: на фронтире одиночки не выживают.

Он сделал ставки наугад, ни в малейшей степени не представляя силу бойцов и их шансы на выигрыш.

Зрелище было рассчитано на самый невзыскательный вкус. Мускулистые парни, похожие на борцов реслинга с Земли, лупцевали друг дружку кулаками в перчатках, ногами в тяжёлых ботинках, бодались головой. Кровища хлестала как на скотобойне.

Соответственно выглядела публика — бандитского вида парни и висящие на них вульгарные девицы, вторых, впрочем, пришло гораздо меньше.

Макс старался не отсвечивать, памятуя по стычке с Шиписом, как легко здесь затеваются ссоры.

Две первые ставки его не сыграли. А в третьей схватке непрезентабельный дрыщ завалил фаворита, вызвав целую бурю, что поединок, мол, договорной. На арену полетели бутылки и даже куски вывороченной обстановки.

Макс повертел квитанцию, убедившись, что поставил, оказывается, на эту тёмную лошадку. Получил три с половиной сотни, один к семи, и тут же был атакован двумя шлюшками, заверявшими, что нельзя нарушать неписанный закон: отмечать победу в их компании.