Катерина с Алексом наконец определились с датой их свадьбы — 20 апреля. Что-то там связанное с верой Катерины в какие-то приметы и её семейными традициями. Немного подумали, а потом решили объединить свадьбы с Архипом и Валерией, хотя те изначально хотели чуть раньше, но потом Валерия решила, что двойная свадьба запомнится на всю жизнь…

— Герман, надо поговорить, — только он вошел в здание, где были спортзалы, как к нему обратился подошедший к нему Глотов, какой-то весь возбужденный.

— Эх, ну пошли, — Герман пошел в кабинет к Петрову, до сих пор пустующий, т. к. Глотов не захотел переезжать из своего, мотивирую тем, что Виктор обязательно вернётся.

— Есть информация по Виктору! — выдал неожиданную новость Глотов.

— Давай, что там? — обрадовался Герман, присаживаясь в кресло.

— Представители Комитета солдатских матерей вышли на одного чеченского полевого командира, тот за деньги в 20 000 долларов согласился дать информацию по Петрову, — Глотов заходил нервно по кабинету.

— И? Ты дал согласие, надеюсь?

— Да, и не только согласие, но и деньги у посредника из комитета имелись! В общем, представитель полевого командира сказал, что Петров находится в одном из сельских районов, где-то под Грозным.

— Странно, там же бои идут во всю! — не очень поверил в услышанное Герман.

— Сам понимаешь, проверить правдивость затруднительно, но хоть что-то, — заметно нервничающий Глотов ходил по кабинету. — Виктор якобы содержится у одного из старейшин аула, который хочет обменять его на своего сына. Тот задержан и находится в ведении федеральных сил.

— Это точно известно?

— Слова, слова… — Глотов ясно дал понять, что всё это на воде вилами писано.

— Плохо! Ну ладно, тогда продолжай работать. Пусть попытаются выйти на этого старейшину или кто он там. По сыну его пусть узнают. Я по своим каналам попробую узнать.

— Хорошо!

— Может не поедешь? — Настя лежала рядом с Германом, вжавшись в него так сильно, будто пытаясь врасти в его тело.

Они находились в их квартире в спальне на кровати, приходя в себя после бурного секса. А вот теперь она пыталась достучаться до разума своего мужа. Тот, по её мнению, совершал серьезную ошибку. Так что она пыталась остановить его, хотя понимала, что это бесполезно.

— Настя, во-первых, ты же помнишь, где я работаю, во-вторых, может появиться возможность вытащить Петрова из плена. Как я потом в глаза Елизавете будут смотреть, если хотя бы не попытаюсь.

— Я понимаю — разумом, но моё сердце трепещется и обливается кровью, — она подняла голову и нежно поцеловала его в губы. — А если тебя убьют? Я не перенесу этого… Зачем тогда жить?..

— Ох, милая, я люблю тебя, — он жарко ответил на её поцелуй. — Но по-другому, я просто не могу, — добавил он, после того, как оторвался от её страстных и желанных губ.

10 февраля весь их отдел, а также заместителей районных прокуроров, что надзирали за следователями в своих прокуратурах вызвал Малов и огорошил тем, что сейчас идёт срочный набор следователей для командировки в Чеченскую Республику.

Вся система и структура правоохранительной системы в Чечне была разрушена ещё до Первой Чеченской, а сейчас требовалось её восстановить в полном объеме. Во всяком случае, таковы были глобальные планы у больших дядей из Москвы.

С самого верха — из Генеральной Прокуратуры России во все прокуратуры РФ разослали «разнарядку»: минимум по одному следователю от прокуратуры: кандидаты — не имеющих детей и неженатых, но это не точно…

Срок поездки был от двух месяцев до полугода. Можно было отправить одного следователя от прокуратуры на короткий срок — два месяца, но тогда его должен был заменить следующий следователь. Если же следователь ехал на шесть месяцев, тогда можно было ограничиться одной кандидатурой.

И как обычно бывает, заместитель прокурора дал понять, что у выбранных кандидатов право выбора будет в виде добровольно-принудительного способа.

Или «счастливчики» едут в Чечню, написав об этом заявление о добровольности такого выбора, или пишут другое заявление — об увольнении по собственному желанию. Вот такой, блин, выбор.

Огорошив всех не самой приятной информацией, Малов отправил всех по рабочим местам, обязав заместителей прокурора переговорить со следователями и найти «добровольцев». И на всё про всё — не более трёх дней!

— Тэ-кс! «Неженатики» у нас — Урюпин, Заславский и… — перечислял Кузнецов, собрав всех следователей у себя в кабинете. — Костромин, а ты? — обратился он к названному.

— Я женат, — ответил тот, и даже обручальное кольцо на пальце показал.

— Так, Паша, Пётр! Либо кто-то один едет, либо выбирайте, кто из вас первый, а кто — второй. Или я выберу! — его сочувствующий взгляд переводился с одного на другого. Ему самому всё это не нравилось, но что тут поделаешь…