Свои особенности имеют каменные дома II в. до н. э. — I в. н. э. в северо-западном Крыму. Все они построены на греческом культурном слое. Дома чаще всего многокомнатные, иногда двухэтажные. Нижний ряд часто возводился в виде двух панцирей из плоских поставленных на ребро больших камней с забутовкой из мелкого камня, а последующие ряды — из камня средней величины на глиняном растворе. В хозяйственных помещениях по углам сделаны секторные или прямоугольные загородки из каменных плит.

Особенно хорошо представленные на городище Чайка (Карасев А.Н., 1963, 1965; Яценко И.В., 1970, 1983) жилые кварталы отличаются тем, что жилищно-хозяйственные комплексы, состоящие из трех-четырех помещений, пристроены к оборонительной стене. Непосредственно к ней примыкает одно из помещений каждого комплекса. Комплексы отделены друг от друга поперечными по отношению к оборонительной стенами. Полы чаще всего находились ниже уровня улицы, и в дома приходилось спускаться по каменным лесенкам из двух-трех ступенек. Жилые комнаты имели глинобитные полы, а кладовые и подсобные помещения — каменные вымостки. Прослеживаются перестройки скифских помещений: уровень дневной поверхности постепенно поднимается, происходит значительная перепланировка. Некоторые помещения превращаются в подвальные, их дверные проемы закладываются камнем.

Для Южно-Донузлавского городища в более позднее время чрезвычайно характерно использование ранних жилищ путем пристройки новых стен к еще сохранившимся старым (Дашевская О.Д., 1967). То же наблюдается и на Беляусе, причем сначала, во II в. до н. э., скифы просто используют для жилья помещения греческих усадеб (в том числе и башни), затем производят перепланировку этих помещений, а позже, с I в. до н. э., застраивают внутренний двор усадьбы, превращенный ими сначала в огромный зольник.

Для строительства позднейших каменных домов Неаполя (II–III вв. н. э.) вторично использовался тесаный камень более ранних построек в кладке степ из рваного камня (Карасев А.Н., 1953). Это чаще всего однокомнатные полуподвальные, а также двухкомнатные здания.

Юрты бытовали на позднескифских поселениях Крыма с III в. до н. э. по I в. н. э. Две юрты III в. до н. э. раскопаны в Неаполе. Их диаметр 2,20-2,30 м. Глинобитный пол был окаймлен поставленными на ребро плоскими камнями, а снаружи — сырцовыми кирпичами (Карасев А.Н., 1950, с. 182, рис. 5).

Юрта Кара-Тобе I в. н. э. диаметром 3,60 м имела подобное же устройство. За ее ограждением прослежены два ряда наклонных углублений для шестов, что позволяет предполагать двойное перекрытие (Шульц П.Н., 1941, с. 274, 275). К тому же времени относится юрта на селище, примыкающем к Южно-Донузлавскому городищу (Дашевская О.Д., 1967, с. 69, рис. 20). Каркас ее состоял из прутьев, обмазанных глиной. Этот примитивный тип жилища является, видимо, пережитком кочевого образа жизни. Юрта воспроизведена в нишах неапольского склепа 9 (см. ниже) и в росписи боспорского склепа Анфестерия (Ростовцев М.И., 1913–1914, табл. LI).

Землянки для крымских скифов не характерны. Несколько таких жилищ встречено в Неаполе и одно — на Беляусе.

На всех поселениях, которые подвергались раскопкам, обнаружены хозяйственные ямы обычного в Северном Причерноморье типа — грушевидной формы. Глубина их 1,50-3,50 м, диаметр дна 1,30-2,50 м. Если над материком ямы прорезали культурный слой, то в этой части они обкладывались камнем. Устье закладывали каменной крышкой. Ямы устраивали в хозяйственных помещениях или во дворах.

Колоссальный комплекс ям Неаполя (свыше 200) относится ко II–III вв. н. э. Концентрация этих ям у городской стены показывает, что хранилище здесь было общественным.

Зола и очажные отбросы иногда ссыпались в опустевшие зерновые ямы (Дашевская О.Д., 1972). Для Неаполя эго не характерно. Обычно очажные и мусорные отбросы концентрировались в зольниках, достигавших высоты до 5 м. На некоторых поселениях было по нескольку зольников, которые устраивали и за стопами городищ. Вероятно, ссыпание золы в определенное место вызывалось не только хозяйственными нуждами, но и культом очага и огня (Шульц П.Н., 1971, с. 136).

На двух скифских поселениях известны гончарные печи, двухкамерные, с опорным столбом в центре топочной камеры. Печь I в. до н. э. на Бостонном селище Тарпапчи имела диаметр 2,80x3,40 м, стенки ее облицованы сырцовым кирпичом (Щеглов А.Н., 1963, с. 74). В ней обжигалась лепная посуда. Две меньшего размера печи I в. н. э. на городище Красном были сложены из саманных кирпичей (Домбровский О.И., 1957). Продукция этих печей неизвестна. Не исключено, что они могли принадлежать греческим ремесленникам. Поскольку позднескифская керамика вся изготовлена без круга, то нет оснований говорить о развитии у скифов гончарства как ремесла.

На городище Альма-Кермен раскопана стеклоделательная мастерская II–III вв. н. э. с тремя печами (Высотская Т.Н., 1972, с. 46–54). В них производилась римская стеклянная посуда, широко распространенная в Северном Причерноморье. По мнению Т.Н. Высотской, существование мастерской связано с пребыванием на поселении римских легионеров.

Погребальные сооружения и обряд. В начале позднескифского времени, во второй половине III–II в. до н. э., погребения, как и прежде, в основном совершались в курганах; затем наряду с курганами начинают распространяться бескурганные могилы, которые со II в. н. э. полностью преобладают.