— Ты видел? ТЫ ВИДЕЛ?! — вокруг меня запрыгало черно-розовое нечто, потрясая зажатым в руке коммуникатором. — Пойдем на рынок! Я щас как куплю всякого! Как приготовлю! Ты на свои бургеры даже смотреть не будешь потом!

Раттана вцепилась в мой локоть и потянула меня в сторону дороги с энтузиазмом маленького тягача, треща без умолку о десяти способах приготовления риса, о маринаде для кузнечиков и еще черт знает о чем. Пройдя за ней пяток шагов я уперся, заставляя ее остановиться и, когда она, наконец обернулась ко мне, ткнул пальцем в нужную сторону.

— Нам туда.

— А что ты сразу не сказал? Нет, ну вот ты за человек, повел меня непонятно куда, а нам оказывается вообще в другую сторону, ты как будто не знаешь район...

Она потащила меня к рынку, а я, вздохнув, абстрагировался от её гипер-эмоционального потока, лишь машинально фиксируя, как непредсказуемо виляют рассуждения кочевницы и периодически нейтрально угукая, когда Раттана кидала на меня излишне подозрительные взгляды. В таком режиме мы дошли до рынка и прошли половину его, прежде чем кочевница, наконец, остановилась возле одной из торговых тележек-холодильников, накрытой синим, подвыгоревшим от едкого дождя навесом. Отпустив мой локоть, девчонка прочирикала что-то приветственное стоящему за прилавком азиату неопределенного возраста, тот промолчал в ответ, но сделал какой-то сложный жест руками, после Раттана зачирикала с удвоенной силой, а мой нейролинк оживился, начав выдавать субтитры с японского. Однако, очередной сюрприз. Впрочем, её разрез глаз намекает на наличие азиатских кровей, может просто не дальних, как я предположил в начале, отсюда и знание языка.

Некоторое время я еще обращал внимание на подстрочник, но, поняв, что там нет ничего интересного, кроме разговоров о погоде, о свежести соевой спаржи на витрине и жирноте насекомых, снова начал неторопливо осматривать рынок вокруг нас, периодически принимая от очередной пластиковый пакет и поглядывая на продавца, который эти пакеты начал достаточно шустро выдавать. В нем было что-то царапающее взгляд, но что, я понять не мог.

— ... Красивая татуировка! А можно посмотреть? — всплывает подстрочник, которого я лениво касаюсь сознанием, а потом, спохватившись и осознав, резко вскидываю взгляд на стоящую ко мне спиной кочевницу и одетого в непримечательную сине-черную накидку человека за прилавком. Мы встречаемся с продавцом взглядами, впервые за все то время, что я стою у его лотка и я, предположив сразу худшее, мысленно перебираю в голове всё то немногое, что знаю о якудза Теперь-то я понимаю, что же все это время мне не давало покоя. Слишком мало движений он делает, чтобы совершить какое-то действие. Слишком уж характерный у этого человека взгляд. Татуировки, скрытые одеждой, и чистая, уверенная речь на нихонго (как мой переводчик обозначил именно его японский язык, но не говор Раттаны) лишь дополнили картину.

Итак, якудза. До сих пор помешаны на собственной специфической чести, как и несколько сотен лет назад, приверженцы культуры «старой Японии», злопамятны и целеустремленны, имеют сложную иерархию внутри своих кланов и стараются не вести дел с другими нациями. Нет, сотрудничают, конечно, когда нет никакого выбора, но если есть возможность – стараются работать хотя бы с азиатами. Исключая китайцев. Китайцев они не любят. Татуировку, что покрывает все тело, исключая лишь несколько зон, якудза или носят не скрывая, специально на показ, как знак своего отличия, или наоборот, прячут. В Детройте были замечены всего пару раз за последние двадцать лет, но информацию о них все равно не исключают из обучения в Академии, слишком уж памятными были оба раза их присутствия.

— Наблюдательная у тебя дочь, детектив, — обращается ко мне этот человек, перейдя на английский и продолжая смотреть в глаза. — И красивая. И очень любопытная.

А, ну да, она же и ему в самом начале ляпнула, что с отцом ходит за продуктами. Хороший способ обезопасить себя: моя рожа в нашем районе достаточно известна, особенно среди всякого отребья, да и те, кто рангом повыше, не сунутся. Да еще и эти новости...

— Счастье молодости, — я подхожу чуть ближе, медленно ставя всученные мне пакеты на прилавок и не сводя с продавца взгляда.

— Ах, я тоже был когда-то очень любопытным. Да, что скрывать, и сейчас иногда не могу отказать себе в таком удовольствии, — он прикрывает глаза, расплываясь тонкой улыбкой, а потом засучивает рукав своей многослойной одежды, демонстрируя чуть выцветшую татуировку: бегущую куда-то вверх по паутине крысу, в окружении падающих красных листьев.

Раттана, на время короткого диалога притихшая и снова оказавшаяся у меня чуть за спиной, издала придушенный восторженный писк и аккуратно взяв мужчину двумя руками за ладонь, принялась с неподдельным восторгом рассматривать рисунок.

— Она такая... Такая настоящая, — наконец выдала она с чувством, отчего якудза (или бывший якудза?) тихо рассмеялся. — А можно сфотографировать?

— Отчего нет. На спине еще краше. Встань вот тут, под навес.

Мужчина указывает кочевнице на свободное место рядом с собой, после чего скидывает накидку на пластиковый стул, ловким движением ослабляет завязки на поясе и приспускает свою рубаху с короткими рукавами, демонстрируя восхищенной кочевнице настоящую картину у себя на спине.

Раттана быстро делает фото, потом встает рядом и, вытянув руку с коммуникатором, прижимает вторую к своей щеке, делая демонстративно-удивленно-восторженное «О-о-о» на камеру, после чего, убрав коммуникатор в карман, глубоко кланяется оборачивающемуся и накидывающему рубаху обратно на плечи японцу.

А ведь мне скоро предстоит встреча с еще одним специфическим представителем этого народа. Почему бы не спросить совета у этого, раз он так благодушно настроен?

— Раттана, ты все взяла, что хотела? — кочевница в ответ на мой вопрос выскакивает из-за прилавка, еще раз кланяется мужчине, хоть уже и не так низко, и утвердительно кивает мне. — Хорошо. Я хотел бы спросить у вас совета, так как вижу, что вы человек своей культуры, — осторожно начинаю я, обращаясь к уже одетому японцу и он, помедлив, согласно кивает, предлагая мне продолжать. — Мне предстоит деловая встреча с японцем, вашего или может чуть старше возраста. Эта встреча должна носить спокойный, дружеский характер, но мне придется задавать вопросы, которые могут быть ему неприятны. К тому же, этот человек сейчас обременен разными обязанностями и многие ему докучают. С чего стоит начать беседу, чтобы проявить к нему должное уважение?