— Покажу, если прокатишься со мной по городу, — очень серьезным голосом ответил Майкл, глядя прямо на нее. — Обещаю соблюдать все правила и... Вообще могу прямо к дому привезти, и твою машину тоже потом пригнать. Но могу и сюда, как скажешь.

«Кажется, он очень пытается мне понравится. Интересно, почему? Вроде бы, ничего такого особенного... Нет, я, конечно, умница, красавица, и вообще хороша во всех отношениях, но мне как-то даже... Не ловко? Он похож на большого щенка из тех старых передач, которые мы смотрели в клане. Такой добродушный, милый. Так и хочется потискать!..»

— Ладно. Погоди! — Раттана выскочила из машины, распахнула дверь своей и, взяв с заднего сиденья все тот же набор из двух катан и узи, сгрузила его в черный салон. Закрыла дверь, заблокировала и села обратно. — Лучше вернуться сюда, а то как-то неловко выйдет. Я пару часов назад получила машину, и вот уже бросила её где-то, и её пригоняет какой-то...

— Бандит, ага, — Майкл усмехнулся, но кочевнице на миг показалось, что усмешка была какой-то не веселой. Ей стало неловко, потому что она не очень понимала, что не так сказала.

— Ну, папа наверное так и сказал бы. А может и ничего не сказал. Не знаю, он у меня не очень разговорчивый. Ну поехали уже! Поехали и показывай, что с крышей! Тут скрытый люк?

Майкл тихо рассмеялся, смотря, как кочевница, привстав, ощупывает крышу авто, и завел мотор.

23. La familia (Черновик)

Домой мы с Ларой возвращались вместе, но на станции метро наши пути разделились. Она сразу пошла в небоскреб, пообещав заказать ужин, а я – в участок. Джеймса надо было предупредить... Обо всём. А заодно, попытаться заручиться поддержкой полиции в предполагаемом штурме небоскреба #4, вернее, того, что было под ним.

Шеф выслушал меня молча. Так же молча вытащил из спрятанного в стол мини-бара початую бутылку виски и два холодных стакана. Плеснув в оба, он, отсалютовав мне, залпом выпил свою «дозу» и, откинувшись в кресле, задумался.

— Ты хорошо все продумал? — наконец спросил Джеймс. Я, стоя возле окна и рассматривая вечерний город, молча кивнул и допил свой бокал. — Уже знаешь, кого будешь грабить?

— Нет. Но это не самые важные детали. Препарат специфический, брать его будут или штучно, на пробу, что нам не подходит, или сразу ящик. Кому может потребоваться сразу ящик такой дряни? Только тем, для кого скорость в сети – вопрос выживания.

— Полицейскую облаву подготовить не успеем.

— И не надо. Мы сами справимся, естественно, не афишируя, кто мы такие. Скорее даже наоборот, притворимся... В новостях всё еще полощут выходцев из Советов, напавших на клуб? Ну вот ими и прикинемся. Как только будет понятно, куда мы едем, я скину тебе координаты. Утром, часов в шесть, зайду, заберу еще одну машину из «зачищенных»1. Не уверен, что удастся сделать всё совсем по-тихому. Не уверен, что машину верну.

— «Мы?» Ты нашел еще пару таких же отмороженных, как ты сам? Звучит, как куча бумажной работы, — острит Джеймс, но я его веселья не разделяю и он тяжело вздыхает. — Ладно. Я возьму десяток надежных ребят, чтоб без протокола встретить вас на обратном пути, аккуратно упаковать и доставить к нам в участок. Если всё так, как ты говоришь, а у меня нет ни единой причины сомневаться в тебе, то объяснение, зачем я взял служебные машины и выдернул людей с выходных мне, возможно, даже не придется писать, ибо писать будет не на кого.

— Главное успеть. Получив препараты для пауков у нас будет не очень много времени, чтобы спланировать штурм серверов. И вот тут мне твоя помощь очень понадобится.

— Четверка, формально, всё еще на нашей территории. Но ты сам знаешь, на ней клином сошлись интересы «Санта Муэрте» и «Зверей». Да ёще и жители там добавляют перца.

— А жители-ли? — я обернулся на Джеймса и, поставив пустой бокал на край стола, оперся рукой на пустое «гостевое» кресло, перебирая в уме внезапно всплывшие факты, связанные с другим, давно закрытым делом. — Когда в конфликт вмешался кто-то третий? Около пяти лет назад, верно? Мы тогда решили, что местным надоел постоянный передел территорий под их окнами, и они решили взять всё в свои руки. Именно тогда же начались острые конфликты с полицией на этом участке. Но за что сражаются банды? Они ведь не пытаются сами захватить Черный рынок, даже если знают о нем. Рынок независим. Но больше на том клочке нет совершенно ничего ценного. Некого крышевать, не где развернуть какой-то мало-мальский бизнес, потому что вокруг уже всё поделено и организовано. Единственная ценность там – это рынок.

— Имидж? Точка для дальнейшего захвата территорий?

— У меня другая версия. Черный рынок имеет свою охрану. Тот, кто держит этот кусок земли, тот и имеет наверняка очень жирный договор на охрану главного сокровища.

— Продолжай, — Джеймс выглядел заинтригованным, но мне потребовалось несколько минут, чтобы еще раз обдумать то, что я хотел сказать и убедиться, что я не пытаюсь выдать желаемое за действительное.

— Чуть больше трех лет назад мы искали там серийного убийцу, дело... Гриф 93-80-302...не помню дальше, да и не важно. Я тогда опрашивал жителей четверки и заметил две вещи, которые тогда мне показались несущественными, а теперь... В общем, там было достаточно много русско-говорящих жильцов, которые купили или арендовали там жилье около полутора-двух-трех лет назад от момента нашего с ними разговора. Большая часть из них демонстрировала ярко-негативную окраску в тот момент, когда узнавали, что я из полиции. Гораздо чаще, чем это делали жильцы дома другой языковой группы. Кроме того, подавляющее большинство «новоселов» из этой группы было мужчинами условно среднего возраста, с хорошей физической подготовкой. У некоторых я заметил характерные татуировки на пальцах и груди. И, опять таки, подавляющая масса тех из них, кто более-менее согласился отвечать на вопросы, в последствии разово согласились сотрудничать, когда узнали, в чем именно обвиняется разыскиваемый.

— Закончилось самосудом, я вспомнил, — Джеймс щелкнул пальцами.

— На него была выдана лицензия, но это детали. К чему я это? К тому что Сиртаки, при первой нашей с ним беседе обмолвился, что около пяти лет назад, он связался с выходцами из Союза, с Ростовенко. И около пяти лет назад обостряются конфликты вокруг четверки. При этом там внезапно образуется достаточно обширная бывше-советская криминальная диаспора.

Мы некоторое время смотрели друг на друга, потом шеф медленно кивнул.