Генри порвал со всей семьей очень дано, разругавшись в первую очередь с собственной сестрой, да так, что даже мой ангел Элен лишь хмурила брови, не желая говорить о брате. А теперь...

— ...Юрис? — окликнул меня Джеймс и я отвел взгляд от стоящего за стеклом убийцы, который, кажется, стал подозревать, что я его вижу, хотя, согласно протоколу задержания, нарушенному, не должен был.

— Да, сэр, — голосовой имплант дал сбой, выдал серию хрипов, слишком сильно сжал голосовые связки, и я закашлялся от боли. — Я вас слышу, сэр. Я вас понял, сэр. Такого больше не повториться, сэр.

Потому что в следующий раз я буду умнее. Я найду, как до тебя добраться так, чтобы ни твоя служба охраны ни кто-либо другой не смог мне помешать. Найду и пущу тебе пулю в голову.

— Я сожалею, Юрис. Очень сожалею, — тихо сказал Джеймс, обойдя меня и наклонившись за моей спиной, чтобы снять наручники.

Краем глаза уловив движение за стеклом, я еще мгновение смотрел перед собой, чтобы потом бросить короткий взгляд в спину уходящего Смитсона.

— Я знаю, сэр.

•••••

—... Господин полицейский?

Голосовой анализатор мигнул тревожным желтым, вырывая меня из воспоминаний. Такси замедлилось, и теперь мы скорее катились вперед по инерции, чем ехали. Причину я увидел сразу, стоило мне только посмотреть вперед на дорогу через лобовое стекло. Вокруг отеля, к которому мы подъезжали, лежали люди. Безусловно — мертвые, живые в таких позах не лежат и отдельно от себя конечности не разбрасывают. На парковке мотеля догорали остатки двух машин, опознать которые было уже невозможно.

— Притормози тут, но не уезжай пока, понял? — Я проигнорировал недовольное бурчание таксиста, и, выйдя из машины, пристально оглядел открывающуюся мне территорию. И понял, что ошибся. Живые здесь всё-таки были: прислонившись к стене отеля, на каменистой земле сидел молодой на вид парень, смотрящий куда-то перед собой, на один из трупов, и легонько дергающий головой. Оглядевшись и не заметив ни единой живой души, что проявляла бы интерес к происходящему, я быстрым шагом приблизился к выжившему и, опустившись рядом на одно колено, осмотрел его еще раз. Валявшиеся рядом с ним пустые баллончики аэрогипо, такие же, как еще один, зажатый в руке парня, вкупе с его пустым взглядом ясно сообщали, что он изрядно обдолбан и вряд ли получится даже узнать, что тут произошло. Причина такого бесконтрольного приема стимулирующего обезболивающего была видна невооруженным глазом — огромная дыра в бедре, залитая самозатвердевающим гелем, который, конечно, никак не был предназначен для таких ранений, но все же не дал умереть от кровопотери.

— Хей, парень? — Я пощелкал пальцами перед его лицом и он, на удивление, сумел сфокусировать на мне взгляд.

— Хей, сэр... Закурить не найдется? — чуть заплетающимся языком проговорил подстреленный и снова опустил взгляд на лежащий рядом труп. — Одну сигаретку, моему другу уже не надо. Так курить охота...

— Тебе надо к врачу. Через пару часов гель начнет растворяться и ты истечешь кровью, если до этого момента тебя не подлатать.

— Ага... Так дадите сигаретку, сэр? — в глазах парня не было и проблеска понимания и я, чертыхнувшись, протянул ему руку.

— Цепляйся, парень. И я дам тебе сигарету, — на словах про курево в глазах пострелянного мелькнуло что-то похожее на сознание и он вцепился в протянутую мною ладонь. А говорят, что сигареты убивают... Вздернув его на ноги, я тут же подпер бедолагу плечом и буквально потащил до стоящего на дороге автомобиля, благо водитель увидев, что я возвращаюсь, да еще и с грузом, медленно покатился навстречу.

Когда я открыл дверь такси, паренек уже был без сознания, повиснув на мне всем телом, потому, сгрузив его на заднее сиденье, я бросил короткий взгляд на водителя, на всякий случай нащупав пульс на шее «обдолбыша»:

— Есть на примете врач поблизости? Его надо подштопать.

— Ого, вашему другу знатно досталось... — водитель блеснул синевой внутри зрачка, явно выискивая ближайший маршрут.

— Первый раз его вижу, но не бросать же его здесь помирать? — Пульс едва прощупывался, но держался на удивление стабильно. Охлопав карманы парня, я не нашел никаких документов, а подключаться к нему напрямую через кабель не было ни времени, ни желания. Вытащив из кармана пачку сигарет, я положил две штуки в нагрудный карман его жилета. Обещал же.

— Э-э-э.... Кому скажу, не поверят, — пробормотал Допиндер и я снова посмотрел на него.

— Что?

— Что? — водитель сделал вид, что не понял, о чем я спросил, а я, в свою очередь, сделал вид, что поверил. — Есть хороший врач на Ривер Роуд, отсюда всего минут 10 езды, 94 шоссе ночью почти пустое, а между тяжеляком1 я как-нибудь уж проскачу.

— Отлично, вези туда. Оставь врачу мой номер. На, сотня на медуслуги и двадцатка за доставку груза. Если док потребует больше, пусть наберет меня. — Я, мазнув взглядом по приборной панели, на которой таксисты стандартно размещали код для быстрой оплаты, перевел на его счет сто двадцать баксов, прикрепив к платежу виртуальную визитку, и снова глянул на водилу. — Ты все понял, Допиндер Твивели?

— Д-да, шеф. А если он обнулится раньше, чем мы доедем? — таксист нервно дернул кадыком, глянув на бледное и покрытое капельками пота лицо своего бессознательного пассажира, и я, хмыкнув, чуть отошел от пассажирской зоны, захлопнув дверь.

— Ты уж постарайся доехать вовремя.

Я хлопнул по крыше авто, и машина с визгом стартанула, оставив на старом асфальте черный след. Пусть таксист считает, что я из тех копов, которые, при наличии изрядной доли альтруизма, что в этом городе воспринимается чуть ли не как один из признаков близящегося психоза, тем не менее готовы пристрелить за любую оплошность. Наличие здоровых опасений за свою шкуру и желание сохранить ее целой еще никому не навредило, на моей памяти.