Дальше мы подходили, брали работы и отходили на свои места. Я взял свою работу и пошел было на место, но заведующая не торопилась отпускать листок:

— Скажи, ты списывал?

— Нет, — покачал я головой. — Просто мы эти вопросы прорабатывали со старостой. Вы же сами дали разрешение на занятия…

Я ведь и в самом деле не списывал. Да, через Боярышникова за мной должен получать Вихрев, вот он — списывал! А я решал всё честно! Подумаешь, слегка смухлевал с листками и фамилиями, но решал-то я сам!

Пусть и не себе…

— Мы бы проверили твои знания, но после дисциплинарного комитета это будет не нужно. Я даже поставила тебе пятерку, Барсов. Так что цени это… — с улыбкой ядовитой гадюки заведующая отпустила листок.

Ну вот, весь сюрприз испортила. А я ведь с затаенным дыханием хотел перевернуть лист и уставиться на оценку. Теперь же придется просто тупо пялиться на размашистую оценку некоторое время. Времени будет немного, вплоть до того момента, как Вихрев выйдет получать свою контрольную работу.

Его заведующая тоже задержала. Я слышал, как она спросила:

— Скажи, дома всё нормально?

— Чего? — непонятливо уставился он на заведующую.

— Сказал бы раньше, а то мы не знали, что и думать, — покачала Романова головой, потом вздохнула и отпустила лист. — Коля-Коля, надо же такому случиться…

— Вы о чем, Наталья Кирилловна? — захлопал глазами Вихрев.

Ну да, он же не ночевал дома, а значит, не знает ничего про своего отца. А вот Романова молодец — быстро сориентировалась. Значит, смотрела утром новости. Вихрев же, со следами вечерних забав на лице, вряд ли вообще заглядывал в ящик.

— Ладно, я думаю, что всё образуется, Коля, — снова вздохнула Романова. — А оценка… Её ведь можно и потом исправить, когда всё утрясется.

Вихрев недоуменно посмотрел на неё, а потом вернулся на своё место. Когда же он открыл лист, то его брови поползли вверх. Он увидел тройбан. Жирный такой, здоровенный тройбан.

Колька тут же метнул полный злобы взгляд на Сазонову. Я прямо-таки услышал его мысли: «Подставила, сука! Спецом решила неправильно, пожертвовала своей оценкой, чтобы подставить меня! Ну всё, пизда тебе, сучка!»

Такая ненависть сквозила в его взоре, что Сазонова невольно обернулась и побледнела, когда увидела, как Вихрев провел большим пальцем по горлу. Его рожу трудно было назвать воплощением добра и счастья. Сейчас его хлебало скорее напоминало красную рожу какого-то очень злющего демона.

Ну что же, такая харя даже очень кстати. Если Маринка сомневалась в том — выполнять мою просьбу или нет, то Вихрев подтолкнул её к верному ответу. Я мог только потирать руки. Пока что всё шло по моему плану.

— Ну что же, как всегда, меня обрадовала наша староста. Марина, получи свою работу, — проговорила заведующая, поднимая лист над головой и показывая здоровенную пятерку.

Эта пятерка явно была выведена так крупно для того, чтобы каждый в аудитории мог видеть её. Брови Вихрева от удивления вообще едва не касались линии волос.

Как же так? У него тройка, а у Сазоновой пятерка? Как такое может быть? Что это за долбанное волшебство? Он же списал всё так, как диктовал Никольский. Всё вплоть до последней точечки, до последней закорючечки…

Ну, может быть, у него в голове были и другие мысли, но я прочитал такие. Когда же он растерянно посмотрел на группу, то я подмигнул ему и показал свою контрольную, на которой тоже красовалась пятерка. Не такая большая, как у Сазоновой, но от того не менее прикольная.

Вихрева вообще перекосило. Он готов был взорваться, его глаза растерянно шарили по контрольной, на которой стояла тройка и…

Наконец-то он увидел, что в последнем задании красной пастой была зачеркнута тройка, а вместо неё поставлена четверка в ответе. Он снова поднял на меня глаза, в его голове шарики зашли за ролики, а после…

— Барсов! Сука-а-а-а! — проорал он и бросился ко мне.

Ну что же, пришло время делать ноги!

Я ждал этого и как только он открыл рот, так сразу же начал вылезать из-за парты. Пронесся мимо стоящей заведующей легко и непринужденно, метнулся за дверь, слыша за спиной топот разъяренного Вихрева.

Теперь мне нужно было вывести его на крышу. Почему именно туда? Потому что оттуда будут слышны звуки громкоговорителя.

— Вихрев, не трогай Барсова! — донесся мне вслед голос Сазоновой.