Таким образом, в кушанский период, в эпоху определенной политической стабилизации, культура древней Бактрии достигает наивысшего расцвета, творчески объединяет и перерабатывает разнокультурные начала и импульсы. С V в. н. э. мы наблюдаем упадок бактрийских городов, вызванный социально-экономическими причинами (Массон В.М., 1968) и усиливаемый политической ситуацией неустойчивости и постоянных иноземных вторжении. Приходят в запустенье все основные городские центры, о которых шла речь, — и Дальверзин, и Зартепе, и Кейкобадшах, и Яван. В развитии древней культуры народов Средней Азии подводится на определенном рубеже своего рода итоговая черта.

Согд (Согдиана) — одна из важнейших и крупнейших областей древней Средней Азии. По мнению некоторых исследователей — «сердце Центральной Азии» (Frye R.N., 1971, с. 222). До сего времени продолжаются дискуссии о границах этой области, особенно южных. На основании некоторых свидетельств древних авторов иногда считается, что границы Согда на юге простирались вплоть до Амударьи, что вряд ли справедливо (подробнее см. гл. «Бактрия»). Средневековые арабоязычные авторы Согдом обычно считали долину р. Зарафшан в ее среднем течении. Однако некоторые источники относят к Согду всю долину Зарафшана с Бухарой и Самаркандом, а также и долину Кашкадарьи с городами Кеш и Несеф (Бертольд В.В., т. III, с. 487, 488) (рис. 15).

Согласно современным представлениям Согд охватывал долины этих рек, западная граница проходила по пескам, ограничивающим Бухарский оазис, восточная — по предгорьям. Однако высказывалось мнение, что в состав Согда входили и горные области вплоть до Бадахшана (Bernard P., Francfort H.Р., 1978). Согд делился на три района: Самаркандский, Бухарский и Кашкадарьинский. Население всех этих трех районов было этнически однородным и чрезвычайно близким по уровню и характеру культуры. Два района Согда (Самаркандский и Бухарский) располагались в долине р. Зарафшан. Неизвестно, когда река получила это наименование, засвидетельствованное только с XVIII в. Древние греки, появившиеся здесь в ходе завоеваний Александра Македонского, называли ее Политиметом («Высокочтимым»), что служит подтверждением достоверности реконструкции древнего имени реки — Намич (согдийское «славный», «знаменитый») (Лившиц В.А., 1969, с. 61). Свое начало Зарафшан берет из Зарафшанского ледника, принимая в горах воды более 50 горных речек. Выйдя на равнину, Зарафшан уже не принимает притоков, наоборот, интенсивно отдает свои воды для орошения. Ширина долины его — 30–40 км, северная граница ее примыкает к подножью отрогов Нуратинского хребта, южная граничит с адырами Зарафшанского. Большие и малые оросительные каналы, орошающие Самаркандский Согд, берут свое начало в районе выхода реки из гор. Северо-восточнее Самарканда Зарафшан разделяется на два рукава, образующие остров Мианкаль. Длина его 100 км, ширина 12–15 км. Этот остров с древности был самой освоенной человеком частью долины. Границей между Самаркандским и Бухарским Согдом является Хазаринская теснина. После ее пересечения Зарафшан течет к юго-западу и образует конусообразный Бухарский оазис. Не доходя 25 км до Амударьи, Зарафшан теряется в песках (Мухамеджанов А.Р., 1978, с. 19 сл.)

Долина Кашкадарьи расположена между двумя западными отрогами Памиро-Алайской горной системы — Зарафшанским и Гиссарским хребтами.

В верхней ее части, охваченной с востока горами, находится обширный Шахрисябзский оазис, а в нижней, вне горного обрамления, среди степной равнины, сливающейся на западе с пустыней Кызылкумы — другой крупный оазис — Каршинский. Между этими двумя крупными массивами орошенных земель раскинулись степные пространства, в которые вкраплены небольшие участки освоенных еще в древности земель. Лишь вдоль русла реки почти сплошной полосой расположены орошенные земли. Река Кашкадарья образует замкнутый бассейн, питаемый ключевыми водами, ледниками и снегами (Кабанов С.К., 1977, с. 5 сл.)

История изучения. Основным объектом изучения в Согде до недавнего времени оставался Афрасиаб (Якубовский А.Ю., 1940, с. 285–336; Массон М.Е., 1956; Шишкин В.А., 1969а, с. 3 сл.). Первые раскопки здесь начались вскоре после присоединения Самарканда к России, но они были непрофессиональными и не были вкладом в науку. Тогда же было высказано предположение о тождестве Самарканда и Мараканды греческих авторов, описывавших поход Александра Македонского (Шишкин В.А., 1969а, с. 15). Первые научные работы были проведены Н.И. Веселовским, однако они также были незначительными (Шишкин В.А., 1969а, с. 26 сл.). Заложив в течение четырех месяцев более сотни разведочных шурфов, он оставил беглые описания только шести из них.

Значение Афрасиаба для решения больших исторических вопросов по достоинству оценил В.В. Бартольд. Он даже проводил здесь раскопки в 1904 г. Многолетние (1905–1930 гг., с перерывами) раскопки В.Л. Вяткина на Афрасиабе долгое время оставляли его в убеждении о незначительной древности города (Вяткин В.Л., 1927, с. 4). В 30-е годы благодаря энергии И.А. Сухарева при участии Г.В. Григорьева предпринимались разведывательные поездки на памятники в округе Самарканда со сбором материала, фотографированием, глазомерными съемками и картографированием. Обследовались остатки древней стены городской округи — Дивари-Кылмат. Правда, материалов, относящихся к ранним периодам, собрано было немного, и выделить древние памятники не удалось. Важную роль сыграли работы Г.В. Григорьева на городище Тали-Барзу (в 12 км от Самарканда), проведенные в 1936–1939 гг. Время существования древнейшего слоя городища Г.В. Григорьев определил концом первой половины I тысячелетия до н. э. Кроме того, было выделено еще пять слоев, три из которых датировались пределами I тысячелетия до н. э. (Григорьев Г.В., 1940, с. 88–95). Очень скоро выяснилось, что Г.В. Григорьев неправильно датировал ранние слои, однако сам процесс пересмотра датировок сыграл большую роль в понимании характера культуры древнего Согда [55] .

В 1940 г. во время археологического наблюдения за строительством Каттакурганского водохранилища был собран значительный материал для археологической карты не исследованной ранее части долины Зарафшана (Шишкин В.А., 1969 а, с. 115 сл.).

С 1945 г. начинается новый этап в изучении городища Афрасиаб и вообще древнего Согда (Шишкин В.А., 1969б). В этом году была создана Самаркандская археологическая база, руководителем которой стал А.И. Тереножкин. Несмотря на крайнюю ограниченность средств, А.И. Тереножкин сумел собрать (главным образом путем зачисток стенок оврагов, промоин и т. д.) большой и разнообразный археологический материал, а также сумел привести его в систему и построить на его основе периодизацию древнего и средневекового Самарканда, вычленив ряд стратиграфических комплексов (Тереножкин А.И., 1947а; 1950б). Некоторые ошибки археологического и исторического характера объяснялись ограниченностью масштабов археологических работ. В частности, не подтвердился его вывод об упадке Самарканда в первые века н. э. Напротив, на это время приходится один из периодов процветания города. Некоторые выводы А.И. Тереножкина были в сущности догадками, не подкрепленными имевшимся в то время материалом: например, вывод о значительных размерах раннего города (219 га). Только после раскопок 1974–1977 гг. этот вопрос был решен окончательно. В 1950 г. появилась статья М.Е. Массона, посвященная периодизации истории Самарканда (Массон М.Е., 1950а). Подвергая критике ряд положений А.И. Тереножкина, автор в то же время высказал убеждение в глубокой древности города и обратил внимание на существование стены городской округи (Дивари Кундалянг). М.Е. Массон сопоставил ее с упомянутой античными авторами, описывавшими поход Александра Македонского, внешней стеной Мараканды длиной 70 стадиев.