— Кто её возглавит? — громко спрашивает Кастер.

Никон отправляет мне вопросительный взгляд, на что я так же шумно отвечаю:

— Одиссей. У него всё получилось с Троей, получится и здесь.

Улыбаюсь, чтобы показать, что шучу. На самом деле мне хочется сместить с себя фокус. Никогда не считал себя великим тактиком, и небольшой отряд — мой предел. Им смогу управлять эффективно, а вот большой толпой — уже вряд ли.

— Тогда до конца недели, — объявляет Никос, — жду от всех подписавшихся сторон список бойцов. Детали операции вышлю вам через Трансивер. Оливия, — кивок Криомантке, — держитесь. Помощь уже идёт.

На этом саммит и заканчивается.

На выходе из зала моё внимание привлекает Шелкопряд, куда-то исчезнувший в ходе заседания.

— Егерь, наш трофей прямо сейчас пытаются украсть, — тихо сообщает он мне.

— О чём ты?

— Монстр из лаборатории. Золотые Львы под шумок наложили на него лапу.

О, друг мой Бакари, это чертовски большая ошибка…

Я мчусь вслед за Шелкопрядом по коридорам подземного комплекса, измазанным кровью и пестрящими следами ожогов от плазмы. Не отстают от меня и товарищи, потому что все мы прекрасно понимаем — на поножовщину нужно приходить с пистолетом.

Во время делёжки трофеев я как-то упустил ту каменную тварь, думая больше о предстоящем выступлении. А её, оказывается, пытаются умыкнуть у нас прямо из-под носа. Какого чёрта этот старый хрыч лезет к моим игрушкам? Решил провернуть суицид через Стрелка?

Мы врываемся в лабораторию, где застаём троих африканцев возле тела монстра. Они как раз с матами и кряхтением грузят безжизненное чудовище на антиграв-платформу, парящую над полом.

— И куда это вы направляетесь, друзья? — невозмутимо интересуюсь я.

Голос эхом прокатывается по залу, заставляя Львов подскочить. Они непроизвольно разжимают хватку, отчего каменная туша падает на ногу одному из грузчиков. Тот с воем начинает прыгать на месте, вцепившись в покалеченную ступню.

— Аккуратнее, — добродушно предупреждаю я, — технику безопасности никто не отменял. Да и защитных касок на вас не видно. Сейчас ограничимся штрафом, впредь будьте осторожнее.

Мэтт издаёт смешок.

— Какого? — раздаётся сзади знакомый голос. — И ты здесь! Прочь с дороги, мальчишка.

Расталкивая нас, в помещение протискивается Бакари.

— Дедуль, — окликаю его я, — а ты в курсе, что твои ретивые пчёлки тащат в улей чужое доброе? Пожужжи им, чтобы медленно отошли от моего законного трофея.

Он оборачивается ко мне и в его взгляде мелькает неприкрытое раздражение.

— Законный?! Ты его не собрал вовремя, так что теперь он принадлежит тому, кто первый его нашёл, — последнюю фразу сопровождает стук трости о плиты.

— Похоже, дед забыл принять свои таблетки, — вздыхает Гидеон.

— Мэтт, как некрасиво, — мягко журю его я, — проявляй уважение к старости. Если у него началось слабоумие, это ещё не повод глумиться на уважаемым членом общества. Этот африканский стахановец восемьдесят лет не для того козлов ритуальным ножом кромсал, чтобы какой-то щегол над ним смеялся.

Потупив глаза и шаркая ножкой, Пиромант отвечает:

— Понял-понял. Глумиться вслух не буду. Только про себя.

Тай вскрывает одной рукой банку пива, что ещё больше переводит ситуацию в какой-то фарс.

— Да я… — Тиколош задыхается от ярости. — Я вас!.. Пошли во-о-он отсюда!

— Не ори так, дедуль. Сердце же прихватит, а у меня нитроглицерина с собой нет. Есть, правда, иное лекарство, — и я стреляю глазами в направлении кобуры, — но оно принимается интракраниально. Хватит всего одной дозы.

— Как-как? — с любопытством уточняет амиш.

— Через мозг, — сухо отвечает Ребекка.

— Откуда слов-то таких набрался? — с уважением косится на меня Мэтт.

— Книжки читаю, и тебе рекомендую.

Пока мы вяло переругиваемся, фигуру Бакари охватывает тёмная дымка. Морщинистое лицо искажает гримаса ярости.

— Ты уверен, что хочешь разыграть эту карту? — глядя в глаза старику, спрашиваю я. — Если да, что мне передать твоим родным?

Осквернитель буравит меня тяжёлым взглядом. Его пальцы подрагивают, как от спазмов, но старый лис понимает — ещё одно движение, и прольётся кровь. Учитывая, что меня сопровождает три Кваза, рейтингом не уступающие африканцу, а его собственные едва перевалили за семь сотен, исход очевиден. Уверен, он ещё и налогами обложил их по самое горло, в результате чего, лидер шустро развивается, а остальные стагнируют.