– А если нет?

– Вернутся.

– Хорошо. Однако, если до завтрашнего утра Дэвид не ответит, тебе не останется ничего другого, кроме как обратиться в полицию. Иди звони в школу, я скоро к тебе присоединюсь. Закончу тут кое-что.

Джулиан легонько хлопнул Анджелину по попе, выпроводил из комнаты и вернулся за компьютер дописывать электронное письмо. Обычное хладнокровие изменило Джулиану; нажимая «Отправить», он заметил, что руки вспотели.

С тяжелым вздохом выключил компьютер.

Хорошо бы получить ответ до завтра.

Бог с ним, с мальчишкой… У Джулиана Форбса своих проблем хватает.

Через Большой двор Тринити-колледжа Джаз вернулась к домику привратника. Под аркой скучал необычайно высокий мужчина.

Подойдя сзади, Джаз коснулась его плеча:

– Здравствуйте, вы Джонатан?

Он вздрогнул от неожиданности, повернулся:

– Да. Простите, я ждал вас с другой стороны.

– Мама с папой живут здесь, в Большом дворе. Я у них обедала.

– Да, знаю. В смысле – знаю, где живут ваши родители. Как это я не сообразил… – Джонатан со смущенной улыбкой протянул руку: – Рад знакомству, инспектор Хантер.

– Зовите меня Джаз, пожалуйста.

Она улыбнулась. Для разнообразия приятно смотреть на человека снизу вверх. Рядом с этим мужчиной Джаз впервые почувствовала себя Дюймовочкой.

Она дала бы Джонатану чуть меньше тридцати. Традиционной красотой он не отличался: голубые глаза были чересчур близко посажены, а ястребиный нос длинноват. Острые как бритва скулы придавали новому знакомому несколько изможденный, богемный вид. Тем не менее выглядел он привлекательно.

– Идемте? – Джонатан махнул рукой.

– Да.

Он лихо зашагал вперед. Джаз поспевала с трудом: длинные ноги Джонатана прямо-таки заглатывали землю под собой с молниеносной скоростью.

– Здорово, что вы выкроили на меня время.

– Не знаю, чем я смогу помочь, но постараюсь, – улыбнулась Джаз, спеша за ним.

Джонатан остановился перед пабом, который пользовался популярностью у студентов и был хорошо знаком Джаз.

– Не против зайти? – серьезно поинтересовался Джонатан.

– Не против, – кивнула она.

Паб оказался пустым. Джаз села в углу, а Джонатан отправился заказать напитки.

– Белое вино, – объявил он, ставя перед ней бокал. – Не знаю, правда, хорошее ли. – Сам сел напротив, бережно сжал в больших ладонях пивную кружку. – Ваше здоровье. – И звякнул своей кружкой о бокал Джаз.

– И ваше. – Она улыбнулась, отпила. Вино отдавало уксусом. – Ну, выкладывайте. Что вас интересует?

– Ладно.

Джонатан выудил из вместительного кармана пальто диктофон и блокнот.

– Собираетесь записывать на пленку? – удивилась Джаз.

– Да. Не возражаете? Могу просто делать пометки в блокноте, если хотите.

– Смотря какие будут вопросы.

– Ничего из ряда вон выходящего. Отец, наверное, сказал вам, что моя диссертация посвящена системе уголовного правосудия в новом тысячелетии.

– Чувствую себя подозреваемой на допросе. – Джаз кивнула на диктофон. – Хорошо, давайте. Помогите мне ощутить себя по другую сторону баррикады.

Джонатан включил запись.

– Самый момент предупредить меня о последствиях и предложить вызвать адвоката, – улыбнулась Джаз.

– Точно, – согласился Джонатан. – Итак, мой первый вопрос. Находясь на передовой борьбы с преступностью, удовлетворены ли вы нынешней системой правосудия?

Джаз прикусила губу.

– Отец сказал вам, что это – моя излюбленная тема?

– Нет, но она наверняка близка любому полицейскому: месяцами вести расследование, готовить арест предполагаемого преступника, а затем смотреть, как он выходит из зала суда на свободу из-за какой-нибудь формальности.

Джаз ответила не сразу:

– Джонатан, мы можем повести беседу двумя путями. Если вы назовете мое имя в своей диссертации, тогда я стану придерживаться линии партии. Если же нет – и мы выключим эту штуку, – тогда мои рассуждения будут куда откровеннее. Что предпочтете?

Джонатан дотянулся до диктофона, остановил запись. Сказал с улыбкой:

– Я весь внимание.

Джаз начала, сперва осторожно, излагать свои мысли об источниках проблем. К ее удивлению, Джонатан был хорошо осведомлен и со знанием дела защищал систему: