Шрифт:
– Бедные наши мамы, – подхватила Мэделин. – У нас ведь, в отличие от нынешней молодежи, в норфолкской глуши особых развлечений не имелось, но мы их себе находили.
– Точно! Помнишь Томми Спрингфилда? Он нравился нам обеим, так что шансов у бедолаги не было. Помнишь, мы поспорили, кто из нас поцелуется с ним первой? – Глаза Дженни заблестели от воспоминаний.
– Помню. И ты выиграла!
– Да! Потом ты его тоже поцеловала, на следующий день, и он возомнил себя первым красавцем!
– Храни его бог, славный был мальчик. – Мэделин подлила вина себе и подруге.
– Мы вечно морочили голову родителям. Хотя развлекались по-доброму, невинно. Сколько нам было? Пятнадцать, шестнадцать?
– Наверное. Почти в семнадцать я познакомилась с Джедом, на сельских танцах в Гейтли, – улыбнулась Мэделин.
– Да, ты влюбилась и перестала быть такой классной, – упрекнула Дженни. – Господи, у него в приятелях были такие уроды, а вы постоянно пытались меня с ними свести.
Она достала из холодильника вино, купленное по дороге с работы.
– Мы же с тобой мечтали устроить двойную свадьбу, а потом растить своих детей рядышком, по соседству. – Мэделин вздохнула.
– Ничего не сбылось…
– Сбылось, только не в той последовательности.
Дженни посмотрела на подругу поверх бокала.
– Ты бы вышла за Джеда, если бы не забеременела?
Мэделин глотнула вина, пожала плечами:
– Как знать? Однако я ведь вышла. Хотя терпеть его долго мне не пришлось. Быстрая, как пуля, свадьба – и пуля Джеду в пах через месяц после родов. – Мэдди покачала головой.
– Хозяева поместья выплатили тебе компенсацию?
– Несколько сотен фунтов. Хватило бы на хорошее образование. – Мэделин посмотрела Дженни в глаза и хрипло рассмеялась. – Ужасная ирония, правда?
– Пожалуй, да. Боже мой, до чего давняя история…
– Мне было восемнадцать, – задумчиво протянула Мэделин. – Я почти не помню ни внешности Джеда, ни своих чувств к нему. Я не вознесла его на пьедестал после смерти, как делают некоторые.
– Знаю, – горестно кивнула Дженни, которую последние слова подруги задели за живое.
Мэделин похлопала Дженни по руке:
– Ты так и не сумела оправиться?
К глазам Дженни вдруг подступили слезы. Она не привыкла ни к спиртному, ни к сочувствию.
– Нет.
– Столько лет прошло… Потому ты так и не вышла замуж? Из-за него?
Дженни вытерла нос тыльной стороной ладони.
– Может быть. А еще… не нашла подходящего парня. Будешь яблочный пирог?
После еды вернулись в гостиную, прихватив с собой кофе. Дженни зажгла газовый камин – отопление уже отключилось. Наконец расслабившись, они задумчиво сидели рядом, наслаждаясь дружеской близостью.
– Ты возвращалась в поместье? – нарушила тишину Мэделин.
– Ни разу. Мама умерла десять лет назад, братья и сестры разъехались кто куда по всей стране. Каждое Рождество я встречаюсь со старшей сестрой, хотя ее дети тоже уже разлетелись и создали собственные семьи. – Дженни вздохнула. – Мы ужасно старые, Мэдди.
– И не говори. Много воды утекло…
– Ну а ты? – встрепенулась Дженни. – Сколько еще пробудешь в Святом Стефане?
– До возвращения из декрета сестры-хозяйки, которую я замещаю. Если она вернется.
– Тебе не тяжело здесь работать? – мягко спросила Дженни. – Воспоминания не всплывают?
– Всплывают, конечно, но, как ни странно, меня это успокаивает. – Мэделин улыбнулась. – Я навещала его несколько раз.
– О… – Дженни кивнула, не найдясь с ответом.
– Ладно. – Мэделин глянула на часы. – Скоро одиннадцать. Я, пожалуй, пойду. Завтра вставать в шесть, будить и собирать мальчиков.
– Хорошие ребята, правда? – улыбнулась Дженни. – Я не устаю повторять: в Святом Стефане учатся вежливые, воспитанные дети.
– Паршивые овцы встречаются в любой школе, – холодно возразила Мэдди.
– Ты про Чарли Кавендиша? Он ведь из твоего общежития, да? Значит, тебя допрашивала инспектор Хантер. Ты рассказала, каким он был поганцем?
– Сообщила все, что о нем думаю, даже не сомневайся. – Мэделин прошла в прихожую, сняла с вешалки пальто. – Теперь еще и Рори Миллар пропал. Я не удивлена, что он сбежал, с такими-то проблемами в школе и дома. Его отец, может, и пьет, но он хотя бы не сживает мальчика со свету. Бедный ребенок…