Пять дней и пять ночей Экума поила короля красным настоем и вонзала золотые иглы в его тело, выбирая определенные точки на руках, плечах и шее молодого человека. И древнее врачевательское искусство вернуло Фредерику здоровье, каким бы удивительным это ни казалось…

– Очень рада, что все получилось, - Тайра коснулась своими пальцами выздоровевшей руки государя.
– Теперь тебе не надо ехать к Красным перьям, - она невольно вздрогнула и вопросительно глянула на молодого человека, опять увидев на его шее подвеску Бруры.
– Как понять?

– Мне все равно придется ехать к Крупоре, - ответил Фредерик, пожимая плечами.
– У меня там встреча - это раз. Я хочу проверить - правда ли, что тамошние ведуны занимаются всякими зверствами. Это два…

– Хочешь проверить?
– усмехнулась Тайра.
– Тебе моего слова мало? Тогда спроси у любой в моем лагере. Каждая скажет, что поганые траводавы из Красных Перьев - вечный кошмар для чинариек. Спроси у любого в Азарии - каждый скажет: из женской кожи знахари Круга Семи Камней делают страницы для своих книг. Вот так-то!

Король Южного Королевства с большим удовольствием потянулся, разводя руки в стороны и раскрывая грудную клетку для вдоха, самого большого, на какой только он был способен. Потянувшись и наклонив туда-сюда затекшую шею, он продолжил говорить:

– Если так, думаю: в моих силах прекратить безобразия азарских траводавов. И это три… Ну, а бляха Бруры поможет мне попасть в запретные пещеры.

– Это хитро, - Тайра энергично кивнула, и глаза ее тоже заблестели: ей понравилась задумка Фредерика.
– Очень хитро. Мы пойдем с тобой!

– Кто "мы"?

– Я и мои девки!
– капитан решительно ударила себя ладонью по колену.

Молодой человек открыл рот, чтоб ответить на такое заявление, и вдруг уцепился взглядом за заманчиво белевшую в сумерках плошку с молоком и ароматную лепешку. Этот свой нехитрый ужин Тайра на время беседы отложила в сторону. Ноздри короля резко раздулись. Капитан не могла не заметить такого резкого изменения выражения лица Фредерика и засмеялась, позабыв на миг о Красных Перьях и "поганых траводавах":

– Поешь, славный витязь. На пустой живот и безделье не в радость. К тому же, тебе надо крепнуть. Хворь много от тебя забрала.

– Ты опять права: я слаб, как котенок, - смехом на смех ответил Фредерик.
– Но я голоден, как волк. Хороший знак, правда?

Молоко и хлеб исчезли быстро, благодаря озверевшему аппетиту поправившегося короля, и Тайра приказала принести еще еды Сама же решила продолжить начатую тему:

– Так ты слышал? Мы с тобой. Мы всегда мечтали разгромить злое место, где погибло много наших девушек

– Поехав со мной, вы провалите мои планы, - сказал Фредерик, допивая вторую плошку молока.

– Как так?

– Просто: знахари с гор сразу поймут наши замыслы, увидав у подножия своих гор армию чинариек… Хотя, - тут он смолк и задумался, и лицо его просияло от новой идеи.
– Это же просто, как мыльный пузырь! Вы поедете со мной. Но не все. И связанными. Уж извини…

Тайра с удивлением взметнула брови, но так же быстро вернула их обратно и расхохоталась:

– Я понимаю тебя, хитрая голова! Змеиная голова! О! Ты - Лунный Змей! Это точно!

Фредерик кивнул. Он был очень доволен тем, что капитан так быстро все поняла. Внезапно лицо его изменилось: он увидел цепочку своего медальона, которая золотой петлей свисала из-за пояса капитана.

– Зачем он тебе?
– голос короля стал глухим.

Тайра опять все быстро поняла. И протянула ему медальон со словами:

– Прости, взяла без спроса. Красивая штука. Никогда не видела рисованных лиц. Твоя жена как живая…

Фредерик проверил исправность замочка и вернул подвеску на шею:

– Как славно. Я думал, что потерял его. В последнее время я был очень неловок.

– Красивая жена, - улыбнулась Тайра.
– Она родила тебе сына?

– Да, его зовут Донат. Он и Эльберт погодки. Еще немного подрастут и начнут чубить друг друга, - Фредерик тоже улыбнулся, вспомнив о своих бойких наследниках.

– Они твои сыновья. Сыновья всегда похожи на отцов, - чинарийка пожала точеными плечами.

– А дочки? На кого похожи дочки?

Тайра вздохнула - вспомнила о малышке, которую пришлось оставить на нянек. Ей очень хотелось увидеть дочь именно сейчас, но еще больше желалось показать ее Фредерику. Но пока она могла только рассказать: