В одно из них и сел Искандер. Вытянув ноги, он откинулся назад и улыбнулся мне:

– Ну что, красота, будешь здесь жить?

– Буду, – застыв рядом со шкафом, ответила я.

Почему-то вид Искандера, сидящего в кресле, разволновал меня. Словно он ждал меня.

– У тебя много вещей? Могу помочь перевезти их.

Я решительно мотнула головой:

– Не надо, спасибо! Я сама, потихоньку. Да и не так уж их и много.

Искандер чуть сощурил глаза.

– Ладно. Когда переезжаешь?

– Хотела бы сегодня, но не знаю, как сказать бабушке и отцу, – только теперь понимая, во что все это может вылиться, пробормотала я.

– Сказать все равно придется, как бы тебя это не пугало, – словно читая мои чувства, решительно произнес Искандер.

– Я скажу, – проникшись его решительностью, пообещала я. – Сейчас приеду домой и поговорю с ними.

– Умница, девочка, – Искандер подошел ко мне и вложил в ладонь ключи.

Согретые его рукой, они прожигали мне кожу…

…До дома я добралась удивительно быстро. Троллейбус словно ждал меня на остановке. Той самой, что была возле рынка.

Битком набитый траллик буквально выплюнул меня на моей остановке. Морально готовясь ко встречи с бабушкой, я забежала в подъезд.

Быстро разувшись, я поспешила в свою комнату. Распахнула шкаф и принялась складывать вещи в пакет. От переживаний меня трясло. Одежда вываливалась из моих рук, но я, как одержимая, продолжала запихивать её.

В голове моей гудело, и потому я не сразу расслышала шаги в коридоре.

– Явилась? – голос бабушки застал меня врасплох.

Её тон был другим… Я сразу уловила это.

Медленно обернувшись, я встретилась с ней взглядом. Её глаза полыхали ненавистью.

– Бабушка, у меня для тебя новости, я пере…

Бабушка, словно танкер, двинулась на меня. А я, как застывший в ужасе кролик, не могла сдвинуться с места.

– Шлюха!

Пощечина обожгла меня, и я почувствовала во рту привкус крови.

Кажется, моим губам тоже досталось…

Они запульсировали, но эти неприятные ощущения были крошечными по сравнению с теми чувствами, что разрывали мне грудь.

Стараясь не показывать, как мне больно, я попятилась назад, однако новая порция пощечин прилетели ко мне.

– Шлюха! – повторил злой голос. – Что, плачешь? Где же твой принц? Ты всё еще думаешь, что нужна ему? Да он попользовался тобой!

– О чем ты, бабушка? – мой голос дрожал, дрожала и я.

Впервые в жизни я видела бабушку такой.

– О том! Ты зачем к этому нерусскому села в машину? – пальцы бабушки вцепились в мои волосы и грубо рванули их так, что я завизжала от боли.

– Мне сказали, видели тебя! Как ты могла? – бабушка встряхнула меня за плечи, и я, сквозь пелену боли и ужаса, засомневалась, что она страдала какими-либо болезнями, столько силы в ней было!

– Ты такая же шалава, как Машка, твоя мать, – зло прошипела бабушка.

У меня сдавило в груди. Дышать стало трудно, и мне показалось, не освободись я от бабушки, то умру прямо сейчас.

Я резко дернула головой. Клок волос остался в бабушкиных пальцах, зато я освободилась.

Схватив в охапку несчастные пакеты, я рванула к двери.

– Стой! Куда собралась! – бабушка бросилась вслед за мной.

Каким-то чудом я быстро обулась. Схватив дверь, потянула, бросила взгляд на кухню…

Там стоял папа с ничего не понимающим выражением на опухшем лице. Крошечная надежда, что он защитит меня, вспыхнула – и тут же погасла.

– Витя! Ну скажи что-то дочке! – скомандовала бабушка.

– А? – отец вопрошающе глянул на меня, словно видел меня впервые.

Словно не знал, что я – его дочь.

– Прощайте! – умирая от разрывающегося сердца, бросила я и ринулась вниз.

Еще долго, пока я спускалась вниз, слышны были проклятия бабушки, адресованные мне. До сегодняшнего дня я и не знала, что бывают такие слова и такие злые люди…

К тому моменту, когда я вышла из подъезда, моё лицо было все мокрым от слез. Горечь, чувства опустошения и одиночества сжали мне душу, но у меня не появилось никакого желания вернуться назад.

Словно вторя моим слезам, небо разрыдалось дождем.

Крепче прижимая к груди свои пакеты, я направилась в сторону остановки. Словно насмехаясь надо мной, внезапно появившийся камень на моем пути, вынудил меня покачнуться.