— Я дождусь, — наконец отвечаю ему. — Работай.

Следующие два дня проходят в репетициях. Все относительно спокойно. Даже мамы уживаются без скандалов, хотя все равно холодно и нейтрально.

Выхожу из своего класса, чтобы идти на обед, но меня останавливает курьер с невероятно красивым букетом розовых тюльпанов. Расписываюсь и забираю.

Не могу сдержать глупой улыбки. Моего мужа подменили… Дарит цветы без повода, да еще и мои любимые.

Быстро пишу сообщение: «Спасибо за цветы! Очень красивые!»

Возвращаюсь в класс, ставлю цветы в воду, а потом бегу в кафе, в котором часто обедаю.

— Привет, Миланка, — за мой столик плюхается расстроенная Юля. — Можно, я с тобой?

— Я вообще сейчас уже собираюсь уходить…

— Ну, пока не ушла, посижу с тобой, — и грустно вздыхает.

Опускаю взгляд на мобильный и открываю сообщение от мужа:

«Если получится, завтра вырвусь к тебе»

Глупо улыбаюсь и набираю ответ:

«Буду ждать»

— Вадим уже вторую неделю в школе не появляется, — грустный голос Юли вырывает меня из моей переписки с мужем.

Поднимаю на нее растерянный взгляд.

— Ну, Юль, может, занят человек…

— Раньше он каждый день был в школе. Даже по несколько раз приходил. А после клуба перестал. Ты случайно не общаешься с ним?

— Юля, ты опять за свое? — строго говорю. — Ну с чего мне с ним общаться?

— Да я тебя не обвиняю. Ну может он тебе звонил, говорил, что у него происходит…

— Нет, не звонил и не выходил на связь.

— Ладно, — кивает она.

А я по быстрому допиваю кофе и убегаю. Она, конечно, поменялась. Перестала на каждом шагу плеваться ядом, но все равно не покидает чувство, что надо максимально минимизировать наше общение.

Остаток дня проходит достаточно спокойно.

Перед сном мне приходит сообщение с неизвестного номера. Пару минут медлю. Может, оно опять само исчезнет?

Но нет…

Открываю и замираю. Мой муж с той же блондинкой… Лениво улыбается ей, держит руку на ее талии, а она гладит ладонью его щеку и смотрит на него с неприкрытым желанием.

Тут же прилетает еще одно сообщение: «Не будь дурой. Он трахается с другой».

Руки дрожат. В горле ком, который я не могу проглотить. Трясущимися пальцами хочу переслать сообщение мужу, но оно внезапно опять исчезает…

Милана

Все никак не могу прийти в себя. Пытаюсь воспроизвести в памяти фотографию. Кажется, что что-то в ней не так. Но сложно. Руки дрожат, а сердце гулко стучит в ушах…

«Не будь дурой. Он трахается с другой»…

Эти слова врезаются и разъедают изнутри. Может позвонить мужу? Сказать об этих сообщениях?

Даже хватаю мобильный, но медлю. Что он скажет? Скажет, что это ошибка? Или… или опять признается?

И я понимаю, что умру, если это правда…

Смахиваю слезы, которые против моей воли начинаю катиться по щекам.

Такое не обсуждают по телефону. Такое обсуждают с глазу на глаз.

Тут же вспоминаю, как у нас сейчас с мужем. Все те сообщения, которыми мы обмениваемся, наш секс, полный страсти, желания и еще чего-то большего…

Нет. Он не может мне сейчас изменять.

Не верю.

Он просто не может.

Не такой уж он хороший актер, чтобы так играть. Да и актер из моего мужа совсем никакой! Просто отвратительный актер.

Он бы не играл, а сказал честно. И не изображал бы страсть и желание, и не писал бы, что соскучился…

Медленно выдыхаю. На часах уже почти двенадцать ночи.

Заставляю выключить свет и лечь.

Не проходит и десяти минут, как мой мобильный опять оживает.

Смотрю на него и с удивлением понимаю, что звонок от Юльки. Пару мгновений колеблюсь и все же скидываю звонок.

Это потерпит до утра.

Через пять минут в дверь тихо стучит наша домработница и сообщает, что охрана доложила о приходе некой Юлии. Она плачет и просит, чтобы позвали меня.

Замираю от этой информации. Юлька? Приехала сюда и просит меня выйти к ней? И это почти в час ночи?

Говорю Светлане, чтобы провела мою знакомую в дом, а сама одеваюсь и спускаюсь.

Юлька сразу кидается ко мне на шею:

— Миланочка, прости, что в такое время, — рыдает она. — Просто мне некуда пойти!

— Юля! — кое-как отстраняю ее от себя и тут же в ужасе смотрю на синяки и кровоподтеки на ее лице. — Что случилось?

— Очередной ухажер маман… — всхлипывает она. — Избил меня и выгнал практически голой на улицу. Даже без обуви.