– Действуй, Юрий Иванович.

* * *

Председателя комитета в кабинете не оказалось, но помощник сказал ждите, и отправил меня в «зал ожидания» – маленькую комнатку с электрочайником, «заварником» и растворимым кофе.

Через сорок минут в дверь зашёл Дроздов, окинул меня мрачным взглядом и сказал:

– Сейчас вылетаем в Вильнюс. Там ЧП и бунт. Жди здесь.

Я подождал семнадцать минут. В Волге, с форсированным мотором и с явно не волговской подвеской, до «Шереметьево два» доехали за тридцать минут. Сели в ИЛ-76 и взлетели.

Всю дорогу мы молчали, а усевшись в самолётные кресла, расположенные в отдельном салоне, рассчитанном на десять человек, Юрий Иванович сказал.

– Ты оказался прав. На почитай.

Прочитав я глубоко вздохнул и мысленно выматерился.

– Если будешь рядом со мной, тебе это как? Не в тягость?

– Мне по барабану. Лишь бы прок был.

– Прок будет. К нам доходят сигналы, что большая часть Литовского ЦК поддерживает СССР, меньшая вместе с первым секретарём Бразаускасом, встали на националистические рельсы и на раскол партии Литвы. Поговаривают даже об отделении от СССР. Но пока тихо. Задача такая: встретиться с Бурокявичюсом. Это, который за нас… Всё записать на магнитофон.

– Разрешите предложение?

– Говори.

– Мне не стоит ехать с вами в КГБ Литвы.

– Почему? – Удивился Дроздов.

– Здание КГБ может находиться под наблюдением оппозиции. Если ими руководит Эндрю Эйва, то так оно и есть.

– Эндрю Эйва2? Кто это?

– Американский военный литовского происхождения, капитан Сил специальных операций Армии США.

– Постой! Это не тот, что убедил конгресс США начать поставки крупнокалиберного оружия моджахедам и научил их сбивать наши вертолёты, целясь в винт управления?

– Тот.

– Вот же ж, сукин сын!

– Хуже того. Если здесь началось по серьёзному, то началось на год раньше, а это плохо. Значит они уже организовали Министерство обороны Литвы и готовят переворот на эту осень. Учредят «Саюдис», тут же проведут выборы в Верховный совет Литвы и провозгласят независимость.

– Ничего себе, ты разрисовал!

– Вызывайте Бразаускаса в Москву в ЦК, пусть пишет по собственному по состоянию здоровья и отправить его на лечение. Где воздух сух и пахнет елями, мороз трескуч лет пять сидели мы. – Навеяло мне вдруг двустишие.

– Ты стихи пишешь? Не знал, – удивился Иваныч.

– Сам в шоке!

– Мысль твою понял, но не слишком уж ты преувеличиваешь? И даже боюсь спрашивать, откуда знания?

– Оттуда, – сказал я, чуть сиплым с похмелья, голосом Никулина в «Брильянтокой руке».

Получилось так натурально, что Дроздов рассмеялся.

– Ох, хулиган.

– Обменяли хулигана на Луиса Корвалана, – продолжил я дурачиться.

Дроздов погрозил мне пальцем.

– Ты Вильнюс знаешь?

Я покачал головой.

– Ну вот. Никто не даст гарантию, что они не пасут наш рейс. Из нас течёт, Миша, как из стечной суки.

Иваныч тоже мог задвинуть такой образ, что мороз по коже продирал.

– И возьмут они тебя, красивого и молодого и потеряю я такого ценного консультанта. Ты, кстати, кем хочешь значиться: охранником или ординарцем?

Я почесал затылок и открыв холодильник, увидел бутылку «пепси» в пластиковой упаковке.

– Ух ты! Круто! – Сказал я и лапнул холодную ёмкость. Там же в холодильнике стояли и широкие стаканы. – Будете?

– Не люблю я эту дрянь. Ты мне лучше боржому плесни.

Разлив жидкости по бокалам и отхлебнув пахнущий лекарством напиток, я спросил:

– Других вариантов нет?

– Молод ты ещё для консультанта или референта. Капитан у генерала сапоги должен чистить. – Дроздов улыбался, а мне вспомнилось, что когда-то давно на границе, мы пацанами слушали его истории про войну. А я на утро, встав пораньше начистил ему сапоги до зеркального блеска. И так до сих пор в этом не сознался.

– Можно и сапоги, – вы же знаете, мы могём, сами учили

Так до Вильнюса мы и проболтали ни о чём, а в Вильнюсе завертелось.

Глава 5.

– Товарищи офицеры! Ситуация у вас в республике критическая, – начал Дроздов совещание. – По имеющейся у нас информации взрыв на Ионавском производственном объединении «Азот» – это террористический акт. Наши оперативники и следователи уже начали свою работу сразу по прибытии. Я буду краток. Что здесь у нас твориться вы знаете, хоть и не лучше меня, но в достаточной мере, чтобы сделать вывод, что в случае переворота может повториться Венгерский сценарий. Я не про наши танки, а про повешенных на столбах сотрудниках Венгерского КГБ. Пусть никто из нас не строит иллюзий, что кого-то минует чаша сия, если мы допустим подобное.