Шрифт:
– Вот ты… – Пашка запустил пятерню в отросшую шевелюру и, сжав кулак, сам себя дёрнул за волосы, пытаясь заткнуть рвущиеся с языка ругательства.
– Хватит об этом. – встряхнулась я. – Или мы опять поссоримся. Ты спросил – я ответила. Это всё было давно, целую жизнь назад.
– Ты права. – заученно согласился Пашка, но по глазам видела, что ещё пытается осмыслить, принять, понять меня прошлую. – Надеюсь, сейчас в твоей голове такой дури нет.
– Нет. – уверенно подтвердила я. – Надеюсь, что и ты стал умнее, и не повторишь прошлых ошибок.
Пашка метнул в меня быстрый взгляд, дав понять, что намёк на сегодняшнюю попытку несостоявшегося бегства понял.
Глава 42
Сегодня была первая годовщина нашей с Пашкой свадьбы. Время пролетело так быстро, что я и не успела заметить. Слишком много переживаний, новых впечатлений, встреч с позабытыми людьми и, исчезнувшими с годами, любимыми местами в городе.
Первую половину дня мы решили провести вдвоём. Погулять в центре и на набережной. Сейчас она была куда более уютная и красивая, чем станет в будущем, когда спилят тенистые, могучие вязы, а новые забудут посадить.
День был, по апрельски солнечным и ветреным. Пах молодой листвой, свежей травкой и полноводно разлившейся рекой.
– Здесь всё у нас началось, помнишь? – Пашка обвёл взглядом полный, несмотря на утренние часы, зал кафе. – Всё так убого выглядит сейчас, стулья эти, столы, интерьер, но такая ностальгия! Я помню, как увидел тебя. Вы с подружками сидели вот за тем столиком. Нет, за тем.
Пашка, уперевшись локтем в стол и, задумчиво, нежно улыбаясь, водил по воздуху пальцем, показывая, за каким столом увидел меня.
– А ты за этим. – включилась я в наши общие воспоминания. – Вы сдвинули два стола, вас много было.
– Мы всегда так делали. Вообще, часто сюда ходили всей компанией. Модное местечко было.
– Оно и сейчас модное. Народу видишь сколько. Потом здесь первую в городе пиццерию откроют. Очереди даже на улице будут.
– Ага, чудеса зарубежной кухни. – засмеялся муж. – Диво дивное!
– Чего ты смеёшься. Мы и правда были отрезаны от всего мира. Всё, что касалось заграницы было для нас любопытно и заманчиво. Я помню, как каждое воскресенье смотрела "Международную панораму". События меня не очень интересовали, а вот кадры, где показывали города, улицы, людей, одетых не по нашему, магазины, витрины эти светящиеся, вот это было интересно рассматривать.
– "Международную панораму"? – уже откровенно ржал Пашка. Я только плечами пожала и тоже засмеялась.
– Других-то источников не было. Ну "Клуб кинопутешествий" ещё. И кино. Нам редко иностранные фильмы возили. Только французские и индийские.
– А-а-а, помню-помню! Джимми, Джимми, ача, ача! – передразнил, напевая знакомый мотив, Пашка. Теперь мы уже смеялись оба. – Мы в Германии когда жили туда, в гарнизонный клуб, тоже привозили. Мама два раза ходила смотреть.
– А мы с девчонками с уроков сбежали, чтобы в "Октябрь" съездить посмотреть. Фильм только в одном кинотеатре показывали. В выходные билетов не достать было, а в рабочий день, на дневной сеанс народу меньше.
– А пойдём ещё в кремль сходим! Помнишь, мы с тобой на колокольню поднимались? Оттуда такой вид шикарный на город!
Мы испытывали радостное воодушевление от воспоминаний прошлого. Оно буквально звенело вокруг нас в воздухе. Сверкало в Пашкиных синих как васильки глазах, в наших счастливых улыбках, в, по-весеннему расцветших, лицах людей вокруг.
– Пойдём! Всё равно здесь кофе дрянь. Помнишь, в кремле было летнее кафе-мороженое? Интересно, оно там есть сейчас?
– Посмотрим. Может, его уже открыли, тепло же.
Мы шли по улице держась за руки, и я с удовольствием подставляла лицо свежему апрельскому ветерку и ласковому солнцу.
– Я помню, когда была маленькая, мама привезла меня в выходной на прогулку в город. Мы ели мороженое в этом кафе. Знаешь, из таких металлических вазочек на ножке? Лето, жара, мороженое тает, стол липкий от лимонада и осы! Вот прям садятся на край креманки и сосут мороженое. И по горлышку бутылки с лимонадом толпятся. Жуть! Мне так страшно было, я ос боюсь!
Пашка только довольно и счастливо посмеивался, слушая детские воспоминания, и нежно сжимал мою ладошку.
– А я помню, когда отец служил в Казахстане, мы жили в закрытом гарнизоне посреди степи. Нам два раза в неделю привозили в гарнизонный магазин мороженое. Мы с пацанами ждали машину с утра. Ошивались у КПП, высматривали. Переживали, привезут – не привезут? Родители дадут двадцать копеек, и ты зажимаешь их в руке, чтобы не потерять. Мороженое было в бумажных стаканчиках и деревянная палочка отдельно. Слопаешь это мороженое, а потом ещё палочку сосёшь, пока вся сладость из неё не выйдет. Казалось, что ничего вкуснее нет. А в Германии мороженое невкусное было. Мне не нравилось.