— Эх, вот так бы почаще сидеть на свежем воздухе, любоваться природой — и никакой тебе суеты, — затянувшись сигаретой, мечтательно произнес я.

— Да какое почаще — всю жизнь бы так сидеть, — отозвался Петька. — Всякие эти долгожители небось не дураки — все на природе живут, ни одного в городе нет.

— Ага, и занимаются только полезными делами, — поддакнул Илюха. — Животных там разводят, еду выращивают. Никаких тебе разборок и погонь. Им и деньги не особенно нужны с такой жизнью-то.

— Ну деньги-то, положим, сейчас всем нужны, — возразил я. — На какие шиши ты хозяйство собрался обустраивать? Пока сам всем будешь заниматься — вся жизнь пройдет. Но не такие деньги, как в городе, это факт. Ничего, вот заработаем на компьютерах, расширимся — и фирма нам сама деньги начнет приносить. А мы купим себе по дому в какой-нибудь деревне и будем вот так заниматься созерцанием.

На обратном пути мы разделились: Илья поехал домой, а я решил сопроводить Петьку: его развезло больше других. К тому же ехать до него было раза в три ближе, чем до моей общаги, и я подумал, что мне тоже было бы неплохо для начала вздремнуть у Петьки, а потом уже трезвым ехать домой. Шататься по городу сильно пьяным, да еще и в одиночку — привлекать лишнее внимание. Но дремать ни мне, ни Петру не пришлось. Как только он открыл дверь своей квартиры и мы переступили порог, мы враз протрезвели.

В квартире все было перевернуто вверх дном. Даже мебель — и та стояла кверх ногами. Разумеется, все ящики были выдвинуты и выпотрошены, а с телевизора была снята задняя стенка.

Оторопев от такого зрелища, мы обошли квартиру по кругу, заглянув в каждый уголок. В ней никого не было. Только спустя несколько минут к нам вернулся дар речи.

— Вроде ничего не пропало, — произнес Петька не своим голосом, прикуривая сигарету.

— Мог бы и не уточнять, — мрачно отозвался я, начиная догадываться, что все это означало. Хотя здесь и не нужно было быть Шерлоком Холмсом. — У тебя здесь разве было чему пропадать?

Петька отрицательно помотал головой:

— Ну разве что электрочайник бы сперли или картошку с балкона, но это уж совсем дурдом.

— За картошкой в квартиру не лезут, — заметил я, — максимум во дворе по голове огреют.

Вдруг раздался звонок в дверь. Мы многозначительно переглянулись. Я приложил палец к губам, взял со стола нож и на цыпочках прокрался в прихожую, встав сбоку от входной двери. Петька посмотрел в глазок и, облегченно выдохнув, сделал мне знак расслабиться и открыл дверь.

— Илюха, твою мать, так же до инфаркта довести можно!

— Какой инфаркт, пацаны, — возбужденно заорал товарищ прапорщик, — я щас домой пришел, а там такой… ой, блин, у вас тоже, что ли?

— В смысле «тоже»? — переспросил я больше для порядка — все было уже понятно.

— В смысле примерно то же самое, что и здесь! У меня через три часа жена вернется, а в квартире кавардак, как будто я там шалман без нее устроил, — проговорил Илюха, осматривая комнату. Он грустно посмотрел на меня. — И, знаешь, что-то мне подсказывает, что у тебя в твоей общаге тоже побывали.

— Да уж к гадалке не ходи, — подтвердил Петька. — Вот тебе и созерцание с философией. Съездили, блин, на природу.

— Вот именно, — произошедшее стало укладываться в моей голове в более-менее ясную картину. — Давайте подытожим, что мы имеем. Илюх, у тебя что-нибудь взяли? Ну так, на первый взгляд?

— Да вроде нет, — пожал он плечами.

— Здесь тоже. Значит, будем считать, что и у меня ничего, — продолжил я. — Во всяком случае, среди моих вещей нет ничего такого, чего нельзя было бы взять у вас, если цель именно в вещах. Тем не менее, все перерыто — значит, что-то очень активно искали. И я уверен, что искали наши бабки. Других версий, уж извините, мне как-то даже на ум не приходит. И не взяли ничего здесь только потому, что та мелочь, которая здесь есть, им неинтересна. Если бы какой-нибудь бомж с голодухи залез или нарик на дозу искал — ну, взяли бы телевизор, например. А ему зачем-то вон стенку заднюю сняли. И я зуб даю, что отпечатки пальцев искать бесполезно.

Илья с Петей молчали. Признавать очевидное никому не хотелось, но других вариантов действительно не было.

— Смотрите, — я раскладывал произошедшее по полочкам не столько для друзей, сколько для себя самого. — К нам троим залезли одновременно именно тогда, когда нас гарантированно не было дома. Отсюда вытекают две вещи. Первая: нужны были не мы сами, а то, что у нас должно быть. И, ребята, как ни крути, но единственное, что у нас есть и хранится не дома — это наши бабки и стволы. Это, простите меня за цинизм, в чем-то хорошо (если тут вообще может быть что-нибудь хорошее) — значит, убивать нас не хотят. Может быть, пока.

И вторая вещь, очень невеселая. Эти люди точно знали, что нас дома не будет. Поскольку жучки на наших куртках исключаются, давайте вспоминать: кто кому говорил о том, что мы поедем на шашлыки?

— Никому вроде… — заверил Илюха.

— А я вообще со вчерашнего дня ни с кем не общался, — наморщил лоб Петька. — Мы как закупились, я домой приехал, жратву с водкой в холодильник поставил, телек посмотрел да спать лег. Слушай, Вов, а ты ни с кем не разговаривал, а? Ты же у нас самый общительный. Может, случайно кому-то в общаге…