– Песни! – попытался выкрикнуть я.

– Окей, ты какую хочешь?

Я, к этому момент уже лежавший на диване, попытался встать. Это мне удалось, но совсем ненадолго, практически сразу мои ноги подкосились. Я просто не понимал, как мне возможно устоять на них. Влад тут же подбежал ко мне.

– Бро, ты чего? Черт, похоже, тебя адски размазало.

– Курыт.

Влад подхватил меня, мы дошли до балкона, где он усадил меня на табурет. Я взял сигарету и прикурил, но она тут же выскользнула у меня из пальцев. Уголек оставил ожог на ноге, но это не очень-то волновало. Вдруг все стало ясным, я понял, где я и что происходит вокруг.

– Влад, слушай, меня просто уничтожило. Но сейчас подотпустило. Ты, если что, меня курируй, ладно?

– Да, я вижу, что тебя убило. Все нормально будет, не бойся.

– И это, не уезжай пока. А то я чувствую, что это еще не конец.

– Конечно, не уеду. Еще часа три точно с тобой посижу.

– Посидишь где?

– Ну здесь, у тебя, посмотрю, чтобы ты в плюс-минус порядок пришел.

– Какой порядок?

Сказав это, я понял, что меня снова забирает. Словно в подтверждение этому я опять выронил сигарету на пол. После перекура Влад уложил меня на диван.

– Песни.

Влад включил какой-то плейлист, а я провалился в мутное пространство, в котором не было ясно ничего – ни где я нахожусь, ни кто я.

– Мы ищем шифр?

– Да, да, ищем шифр, – мой друг выбрал тактику «соглашайся во всем».

Каждая из играющих песен проносилась у меня калейдоскопом в голове. При этом, после прослушивания трека в сознании вспыхивала огромная красная буква, которая в нем использовалась. Так после семи песен я собрал тайное послание – им оказалось слово «женщина».

– Понял! – я закричал.

– Так, чего там, расскажи?

– Женщина, мне нужна, жен-счина.

После этого я снова провалился в галлюцинации – в этот раз мне показывали то, как развивалась наша планета. Большой взрыв, первичный океан, деление микроорганизмов, вот уже и первые обезьяны.

– Р-у-у-уки. Мы здесь, чтобы хватать.

Плата за получение этого удивительного откровения наступила сразу – во всех конечностях у меня начались конвульсии. Голова и руки дергались как в припадке. Влад сел ко мне на диван и взял меня за руку.

– Брат, ты как?

Я продолжал дергаться и не мог ничего внятно произнести. Начали мелькать тревожные мысли – вначале, что я не успею на поезд в Финляндию, а затем, что навсегда останусь таким – сошедшим с ума и дергающимся. Я отвернулся к стене и погрузился в относительно спокойное состояние. Спустя какое-то время Влад сказал мне:

– Тебе вроде полегче, мне уже правда ехать пора, уже полвторого ночи.

«Полвторого, я точно не успею на поезд», – подумал я и кивнул Владу. На большее просто не хватало энергии.

– Ты не вставай только ни в коем случае, я дверь прикрою, думаю, никто к тебе ломиться не будет.

Я что-то буркнул в ответ, а Влад собрал вещи и вышел. Я смотрел на белую стену, как вдруг понял, что умираю, умираю прямо сейчас. Неожиданно все вокруг почернело, а в сознании раздался грозный голос: «Сейчас ты увидишь, что ты и зачем ты!», после чего на черном фоне появилась белая точка. От этой точки нечто начало рисовать круг и, по мере продвижения линии к изначальной точке, внутренняя часть круга заполнялась белым цветом. Я понял, что точка – это момент моего рождения и смерти, а белый цвет, которым круг заполняется – все, что мне довелось узнать и пережить – эмоции, знания, люди. Когда круг был дорисован и линия вернулась в точку, из которой произошла, белый цвет выплеснулся за его пределы и полетел вперед с дикой скоростью. Я полетел вместе с ним по некоему подобию трубы. В момент максимального разгона этой белой массы я открыл глаза и увидел свое первое воспоминание – ясли, мы сидим в игровой комнате с девочкой Лизой.

Еще некоторое время я лежал и смотрел в стену, ловя странный эффект – в каждой новой включающейся песне оставались партии от ударных и баса из предыдущей. В конце концов я уснул.

Первое, о чем я подумал, открыв глаза, что, несмотря на вчерашний ад, в котором никому бы не желал оказаться, голова была абсолютно ясная. Я встал, координация восстановилась, руки и ноги чувствовались как всегда. Глянул на время, было уже восемь вечера. Считать, сколько я проспал, было страшно.

– Так, поезд через два часа. Срочно мыться, курить, собираться и выезжать, – сказал я себе в зеркало.

К тому времени я не ездил на поездах, исключая «Сапсаны», уже лет восемь, а потому решил доехать до Хельсинки именно этим видом транспорта. Для того, чтобы освежить детские впечатления о романтике железнодорожных путешествий, идеально подошел бы плацкарт, но в удобном мне поезде вагоны такого типа отсутствовали.

Собираясь и делая бытовые дела я думал о том, как повлиял на меня вчерашний опыт и не без облегчения обнаружил, что вроде бы все осталось тем же, каким было и раньше. Хотя некоторые грибные изображения еще вспыхивали у меня в голове, мозг и сознание адекватно интерпретировали окружающее.