Быстро напечатав маме сообщение, я вернулась в комнату.

Настя объявила: – будем смотреть «Зверопой».

Малышка села между нами, и мы включили мультик. Заметив, как Никита вальяжно расселся и закинул мне за спину руку, решила больше не держать прямую осанку и слегка откинулась на спинку дивана. Как оказалось, я приземлилась на руку Власенко, но тот ее не убрал, и я решила устроиться поудобнее. Посмотрел бы кто на нас со стороны, так примерная семья. Ужас! Что за мысли?! Брысь, брысь...

Спустя пол фильма Настюша уже спала. Насыщенный у этого чудо-ребенка был денек. Заметив это, я предложила Никите отнести ее в спальню. Он сделала все сам, аккуратно. И вот мы остались в комнате вдвоем.

Неловкую тишину прервал Никита: – нам надо обсудить то, что происходит.

Садясь тихонько на диван, я ответила: – да, но давай не сегодня. Такой хороший день, хочется его таким и запомнить.

Он понимающе задержал на мне взгляд.

– Досмотрим? – Показала взглядом на экран телевизора, где на паузе стоял мультик.

Я села на диван. Никита последовал за мной и приземлился рядом. Наши коленки соприкасались. Он снова закинул руку на спинку дивана и принял непринужденную позу. Окончательно потеряв голову и затолкав все мысли глубоко в себя, я положила голову ему на плечо. Кажется, он слегка вздрогнул, но через мгновенье он опустил руку мне на плечо, приобнимая. В комнате был выключен основной свет, и лишь экран телевизора откидывал свои блики в нашу сторону. Приглушенная атмосфера окутывала нас, создавая притяжение. Спустя пару минут Никита положил свою голову на мою и к удивлению, я еще больше расслабилась. Так мы и продолжили просмотр без слов, почти не двигаясь, будто боясь испортить момент.

Когда мультик закончился, на улице уже горели фонари, освещая улицу. Как бы не хотелось остаться, я обещала маме вернуться не поздно. Объятия Никиты были настолько уютными, что пришлось приложить немало моральных усилий, чтобы выбраться из них.

– Мне уже пора, – опустив глаза, сказала я. Из-за того, что мы весь фильм молчали, голос был хриплым и получилось так, будто я расстроена. Ну я и правда была расстроена скорым уходом, но Власенко знать это совсем не обязательно.

Никита завернул мне два кекса.

– Угостишь маму. Передай, что от меня, – и подмигнул.

Попрощавшись, я уже хотела развернуться и выйти за дверь, но очень быстро, сама не понимая, что делаю, чмокнула его в щеку.

– Пока, Ники.

И, не дожидаясь ответа, вышла за дверь. Я бегом спустилась на первый этаж, облокотилась на стену и пыталась отдышаться не от только что закончившегося лестничного забега, а от эмоций, накрывших меня от сделанного. Нервный смех овладел мной, по телу пробежали мурашки. Я вышла из подъезда и направилась домой.

Мой телефон пронзила неожиданная вибрация. На экране высветилось: ЭкЛерчик (номер Леры).

– Ты где? – раздался голос сразу трех подруг, говорили они по громкой связи.

– Иду от Власенко, – пропела я.

Я ожидала, что на меня обвалиться шквал вопросов: как все прошло? почему так долго? Но в ответ я услышала совсем другое.

– Это, конечно, круто, но ты пропустила тренировку.

– Вот черт! – посмотрела я на время в телефоне, – я совсем забыла.

– Мы тебя прикрыли от Михаила Ивановича. Сказали, что ты на репетиции, он не обрадовался, но и не психовал.

Мое романтическое настроение быстро сменилось стыдливым.

– Простите девчонки, я вас подвела.

– Забей. Надеюсь твои посиделки этого стоили, – сказала Лера.

– Мы ждем подробностей, – добавила Леся.

И всю дорогу домой я рассказывала девочкам, как все прошло. Они перебивали меня глубокими охами и пищанием.

Сидя за столом своей квартиры, я витала в облаках, вспоминая вечер. Волосы пропитались ароматом духов Никиты, а на кухне парил аромат кексов, которые подогрела мама.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – привлекая мое внимание, мама поставила кружки, наполненные чаем, на стол.

– Нет, мамуль, – ответила я, скоромной улыбаясь.

– Значит кексы от Никиты?

– Угу, – промычала я, отпивая чай.

Больше мама вопросов не задавала. Она наслаждалась кексами, хваля Власенко, при каждом укусе.

– Передай Никите, что он мастер своего дела.

– Так и напишу, – подмигнула маме.

Валяясь на кровати около двух часов, я переписывалась с девочками, отвечая на их все возможные вопросы. Как и обещала маме, я передала Никите ее сообщение. На что он ответил подмигивающим эмодзи. Каким он все таки был разным в жизни и в сообщениях.