Графиня Майори решила облегчить служанке задачу:

— Милая, я бы хотела сегодня надеть простое платье без корсета, поможешь выбрать?

— Конечно, — обрадовалась Лайза.

Через минуту она уже показывала пару простых длинных платьев кремового и бирюзового цветов. Женевьева было потянулась к кремовому, но потом вспомнила, что сама Элизия темненькая со светлой кожей.

— Я надену бирюзовое, спасибо, — она благодарно улыбнулась служанке.

— Хорошо, — кивнула Лайза, унося кремовое платье в шкаф, — а что на счет прически?

— Давай сделаем высокий хвост или улитку, — она задумалась, — не могу еще решить.

Последний глоток чая. Надо бы попросить у Дорары еще одну чашку. Или просто позавтракать в ее царстве?

— Может улитку? Если вы будете заниматься с Верховным магом, эта прическа будет удобнее, — рассуждала вслух молодая служанка.

— Да, ты права, — графиня кивнула.

Через пол часа девушки уже сидели у Дорары на кухне и распивали ароматный чай. Кухарка подала на завтрак блинчики с различными начинками: мясными и фруктовыми на десерт. И теперь неторопливо намывала грязную посуду.

— Ну как вам чай? — спросила пожилая женщина.

— Очень вкусный, — ответила Женевьева, — и аромат просто чудесный. Я так и не поняла, что за фрукт ты добавила.

— О, это сиоки, — пояснила кухарка, он и в тех блинчиках есть.

Женевьеве от этого пояснения легче не стало, но она решила на всякий случай запомнить. По крайней мере постараться.

— Дорара, скажи, Лайт уже завтракал? — спросила графиня и промокнула рот салфеткой, когда расправилась с десертным блинчиком.

— Да, он уже давно на ногах, — кивнула женщина.

— Это хорошо, — кивнула Женевьева и сделала ещё один глоток.

— Да, он давно ждёт, просто Оскар и граф запретили тебя будить, — тихо посмеялась Лайза.

— Вот маленькая сплетница, — добродушно поворчала кухарка.

Служанка тихо фыркнула:

— Господину Лайту дай волю, он нашу графиню на опыты сдаст.

— Ах так? — послышался спокойный голос мага со стороны дверного проема.

— Ой, — Лайза тихо пискнула, вскакивая с места и прячась за спиной своей госпожи.

— Доброе утро, леди Женевьева, — Лайт весело жмурился, его явно позабавило реакция молодой служанки.

— Доброе утро, — кивнула графиня магу с ответной улыбкой.

— Ты позавтракала? — поинтересовался маг.

— Да, уже все, — кивнула Женевьева.

— Тогда пойдем, приступим к занятиям, — спокойно произнес мужчина.

У мага уже чесались руки. Раз он сегодня не смог выйти на службу, то стоит хоть на «виновнике торжества» немного отыграться. Тем более, что этой «виновнице торжества» еще заниматься и заниматься. Молодая графиня встала из-за стола и приобняла кухарку, тихо ей шепнув:

— Спасибо, дорогая, за вкусный завтрак и чай.

— Ну что ты, милая, это моя работа, — улыбнулась женщина, ей было приятно такое обращение и внимание.

— Все равно спасибо, — Женевьева улыбнулась в ответ, — Лайза, тебе тоже спасибо.

Служанка кивнула в ответ. Графиня пошла к магу, спрашивая:

— Где будем заниматься?

— Пойдем в библиотеку, — отозвался задумчивый маг.

— Хорошо, там как раз есть небольшая кушетка, — Женевьева пошла на выход, чтобы направится в библиотеку.

— Зачем тебе кушетка? — опешил Лайт, — Мы заниматься идем, а не валяться.

— Лучше всего я концентрируюсь лежа, — пожала плечами девушка, направляясь в глубь дома, где в центре была большая библиотека в несколько этажей.

— Хм, да, я помню, что с концентрацией у тебя беда, — он постучал указательным пальцем по своему подбородку, — пожалуй, стоит с этого и начать. Ты понимаешь, что должна уметь концентрироваться в любом положении?

— Да, понимаю, хочешь сразу во все тяжкие кинуться? — она усмехнулась.

Маг предусмотрительно открыл высокую дверь, пропуская жену друга в книжный храм:

— Думаю, стоит понять, почему так происходит.

— Не знаю, но, — она вошла в библиотеку и развела руками, — что есть, то есть.

— Ладно, ложись пока, — махнул маг рукой, а сам направился к креслу.

Женевьева неторопливо опустилась на кушетку, поправила подушку в форме цилиндра, а после легла, прикрывая глаза, потом почему-то добавила:

— Даже когда я у себя пыталась делать жгонку, она у меня скорее просто в физическое упражнение превращалась, нежели в духовную и энергетическую практику.