— Я знаю, что ты не Элизия.

Девушка вздрогнула, шумно втягивая носом воздух. С ее лица мигом слетела краска, и в полумраке оно смотрелось бледным пятном. Она смотрела на него с неподдельным испугом и, кажется, ее начало потряхивать. Теон взял девушку за руку, сжимая, и мягко спросил:

— Т-ш-ш. Как тебя зовут?

— Женевьева, — тихо проговорила она севшим от волнения голосом продолжая напряженно смотреть на графа Майори, а потом перевела взгляд на гостя.

Лайт показался ей сейчас палачом, что с минуты на минуту отрубит голову. Теон продолжал поглаживать руку девушки, чтобы она немного расслабилась и тихо произнес:

— Женевьева. Красивое имя.

— Что теперь со мной будет? — все же задала девушка мучавший ее вопрос.

— Давай сначала поймем, как ты сюда попала, — подал голос Лайт, — что ты первое помнишь, оказавшись здесь?

От этого вопроса краска вернулась с тобой же скоростью, как и покидала лицо девушки, разливаясь с новой силой. Она закусила губу, а мужчины переглянусь.

— Здесь все свои, — произнес Майори, но после вспомнил, что они девушке совсем не свои, — Извини. Все останется в этих стенах. Нам просто надо все выяснить.

Она молчала, продолжая краснеть и мысленно подбирать слова, чтобы это было не так стыдно. Хотя, надо признать, что ей понравилось, просто случившееся было слишком ошеломляюще и неожиданно. Женевьева закусила губу и тяжело вздохнула, спасибо, хоть мужчины молчали, давая собраться ей с мыслями.

— Занятие любовью, — тихо прошептала она, но ей показалось, что это прозвучало, как раскат грома.

Лайт посмотрел на задумчивое лицо друга. Тот молчал, а потом кивнул сам себе, вспоминая, как жена в первую брачную ночь, к которой они оба с Элизией отнеслись как к неприятному обязательству, вдруг стала очень отзывчивой на каждое его прикосновение и движение, а потом и ему самому это снесло голову.

— Я, кажется, понял, в какой момент.

Девушка натянула на себя одеяло до самого носа и стыдливо поглядывала на обоих. К такому жизнь ее не готовила. А Лайт все же решил разрядить обстановку:

— А что ты помнишь последнее из своего мира?

Мысли Женевьевы переключились, а лоб поморщился, пытаясь хоть что-то вспомнить. Она немного отпустила одеяло и наконец выдохнула:

— Последнее, что помню, это как меня ослепили фары автомобиля.

Мужчины снова переглянулись, не понимая, о чём идёт речь.

— Что такое фары и автомобиль?

Девушка выдохнула:

— Ох, автомобиль — это как повозка, только без лошадей, она ездит сама, и на гораздо большей скорости. А фары — это такие огни, которые освящают автомобилю путь. Фонари, — вспомнила она слово.

Лайт задумчиво потёр подбородок, пытаясь осмыслить то, что ему рассказала девушка.

— Это как примерно, если тебя бы сбила мчащаяся на всех порах лошадь?

Девушка задумчиво кивнула:

— Только автомобиль весит больше, и я не знаю, какая у него была скорость.

— Это может быть смертельно, — задумчиво проговорил архимаг и потер свой точеный подбородок, — если ты говоришь правду, значит, ты попала сюда случайно, но куда же тогда делась Элизия? — он внимательно на нее посмотрел, — У тебя нет чужих голосов в голове или каких-то воспоминаний?

Женевьева отрицательно покачала головой, но ответить не успела, переключив свое внимание на стук в дверь. Молодые люди тоже повернули голову в сторону двери. На пороге оказался Оскар, докладывая:

— Граф Майори, в гости пожаловала с визитом леди Милдварт, и она явно не в духе.

Да что за день то сегодня такой? Впрочем, как пошло вчера всё не по плану, так оно и продолжается. Но только матушки Элизии ему сейчас для полного счастья не хватало. Это какая-то катастрофа. Теон бросил взгляд на Лайта и удостоверившись, что друг на него смотрит, покосился на Женевьеву, на секунду вскинув брови. Бладброу непонимающе наморщил лоб.

— Усыпляй, — прошипел граф и встал со своего места.

Женевьева и возразить ничего не успела, как отключилась, упав на подушки. Волосы разметались по белой наволочке темным пятном. Майори посмотрел на незнакомку и тяжело выдохнул. Он снова перевел взгляд на друга и растеряно провел ладонью по волосам, растрепывая те окончательно.

— Спасибо. Не думаю, что ее нервы сейчас выдержат встречу с мадам Милдварт, — он покачал головой, — я даже в своих не уверен. И что мне ей сказать?

— Правду, — усмехнулся Лайт, наблюдая за своим другом.

Граф усмехнулся:

— И как ты себе это представляешь? Тем более, ей уже угрожали.

Маг передернул плечами:

— Что-что? Это не ваша дочь.

— Хочешь, чтобы она на меня как на идиота посмотрела? — усмехнулся Теон.

— Ну, что поделать, дочь-то и правда теперь не её. Ну, её, но не её, — он развел руками от всей абсурдности ситуации, — что я могу тебе сказать? Я и сам с подобным сталкиваюсь впервые.