Кертис знала, что рано или поздно ей придется выйти навстречу опасности.

Она уже переоделась ко сну — на ней был верх от ретропижамы с «Моим маленьким пони», ярко-зеленые шорты и толстые шерстяные носки. Медленно-медленно агент подползла по кровати к стулу и сняла висевший на его спинке костюмный пиджак.

Сделала решительный вдох, спрыгнула с кровати, отшвырнула шлепанец, которым перед этим воинственно размахивала, вцепилась в замок, открыла его и вывалилась в коридор. Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

Собравшись с силами, она поднялась на ноги и тихо постучала в соседний номер. На пороге материализовался Руш — немного всклокоченный, босиком и в незаправленной белой рубашке. Сочетание джетлага и избытка вина за ужином с каждым из них троих сыграло злую шутку.

Он несколько мгновений с непонимающим видом смотрел на гостью, потом протер усталые глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— На вас футболка «Мой маленький пони»?

— Да, — ответила Кертис, с трудом переводя дух.

— О’кей, — кивнул он. — Хотите войти?

— Нет, спасибо. Я лишь хотела спросить, умеете ли вы обращаться с пауками.

— С пауками? — пожал плечами Руш. — Да, конечно.

— Только не надо всей этой ерунды, знаете когда их подцепляют листком бумаги и выбрасывают за дверь. Так эта тварь все равно заберется обратно, — велела Кертис. — Мне нужно, чтобы он подох… чтобы я его больше не видела.

— Понятно, — ответил Руш, хватая ботинок и ключи от своего номера.

— Эта гнида такая большая, что тут не до шуток, — заметила Кертис, по достоинству оценив его согласие.

— Насколько большая? — спросил Руш, несколько озадаченный ее словами.

Вечером Бакстер умудрилась надеть наизнанку свою клетчатую пижамную рубашку; со штанами эта ошибка не повторилась, потому что она попросту напялила их задом наперед.

Она выпила еще один стакан горьковатой воды из-под крана. Дальше по коридору какие-то шумные постояльцы стучали и хлопали дверями. Эмили улеглась в постель. Потолок над головой закружился, вызвав приступ тошноты. Через окно пробивались звуки города. Бакстер нащупала телефон, нашла в списке контактов Эдмундса и нажала кнопку вызова.

— Что? — заорал Эдмундс и сел на кровати.

В кроватке в углу снова заплакала Лейла.

— Который час? — проворчала Тиа, которой как раз только что удалось ее уложить.

Когда Эдмундс проснулся окончательно, до него дошло, что на первом этаже разрывается его телефон. Он кое-как скатился по лестнице, увидел на дисплее знакомое имя и ответил:

— Бакстер? Ты в порядке?

— Да, все хорошо… Правда, хорошо, — невнятно пробормотала она.

— Это Эмили? — спросила со второго этажа Тиа, перекрывая плач Лейлы.

— Ага, — Эдмундс старался говорить шепотом, чтобы не досаждать несчастному соседу.

— По-моему, у вас плачет ребенок, — любезно проинформировала Бакстер.

— Да, мы знаем, спасибо. Ее разбудил телефонный звонок, — ответил он. — И нас тоже.

— В двадцать минут седьмого? — спросила она и вдруг умолкла. — Ой. Ну, ты понял.

— Да, неправильно подсчитала время, — произнес Эдмундс.

— Неправильно подсчитала.

— Ага.

— В смысле на часах.

— Да! Я понял. Бакстер, ты что, выпила?

— Конечно, нет. На меня и без того слишком много навалилось, чтобы еще пить.

Тиа на цыпочках спустилась на первый этаж — Лейла у нее на руках, наконец, угомонилась.

— Иди спать, — одними губами прошептала она Эдмундсу.

— Сейчас приду, — ответил он.

— Прости меня, — виновато сказала Бакстер, — я просто хотела описать тебе картину преступления, которую мне сегодня показали, чтобы ты был в курсе всего.

— Какого именно преступления? — спросил Эдмундс.

Тиа уже сердилась не на шутку.

— Детектива привязали к решетке радиатора внедорожника, который потом протаранил стену полицейского участка.

Эдмундс разрывался между двумя женщинами.

— Я перезвоню утром… — сказала Бакстер, — …твоим утром… Нет! Моим утром… Я запуталась…

Эдмундс с извиняющимся видом посмотрел на Тиа и сказал:

— Не надо, все в порядке, рассказывай сейчас.

— Где вы его в последний раз видели? — спросил Руш, понимая, что, используя ботинок в качестве оружия, он подвергает риску босые ноги.