— И что вы планируете сделать, когда… — начал Руш, не обращая внимания на переговоры, в которые вслушивались женщины.

— Тс-с! — цыкнула на него Кертис и сделала радио громче. В этот момент они как раз свернули и стали подниматься на мост.

— Десять-пять, — донесся из динамика немного искаженный мужской голос.

— Он просит ее повторить, — специально для Бакстер перевела Кертис.

Опять прозвучал веселый звуковой сигнал, никак не вязавшийся с тоном диспетчера, в котором явственно пробивалась тревога.

— Сорок два Чарли. Десять-десять Эф.

— Возможно, перестрелка, — прошептала Кертис.

— …Главный зал Центрального вокзала Нью-Йорка. Сообщение о стрельбе… Десять-шесть.

— Она просит его ничего пока не предпринимать, — сказала Кертис. Их машина подползла чуточку ближе к первой каменной опоре на въезде в город, той самой, с которой за несколько дней до этого сняли труп.

Вновь вернулся женский голос, напряженный и торопливый:

— Сорок два Чарли. Тридцать четыре Бой. Тридцать четыре Давид. Десять-тридцать девять Кью…

— Что это? — спросила Бакстер.

— Насколько я понимаю, диспетчер, не зная в точности, что происходит, снаряжает подмогу.

— Центральный вокзал, главный зал. Вооруженный преступник взял заложника… возможно, убил.

— Что, черт возьми, происходит?

— Десять-пять, — произнес какой-то полицейский, выражая то же чувство в цифрах.

— Мертвый заложник уже не заложник, — сказал Руш, — а труп.

Из слов диспетчера ничего понять было нельзя. Она явно хотела сообщить патрульным подробности, но не могла сделать этого по открытому каналу, который мог прослушать любой владелец рации за каких-то тридцать долларов.

— Десять-шесть… Центральный вокзал. Десять тридцать девять Кью… Десять-десять Эф… Десять-тринадцать Эф… Десять-одиннадцать Си…

— Объявляет тревогу, — прокомментировала Кертис, — объявляет боевую готовность агентам в штатском.

— Вооруженный преступник. Применение огнестрельного оружия! — продолжала диспетчер без всякой на то необходимости.

Потом приняла еще одно сообщение, передатчик уловил несколько резких щелчков в ее наушниках и послал их в эфир.

— Подтверждаю: десять-десять Эс. Преступник привязал себя к трупу.

— Привязал себя к трупу? Может, это один из наших, а?

Кертис включила сирену.

— Прошу прощения, Бакстер, но у меня такое ощущение, что вам придется задержаться здесь с нами подольше, — сказал Руш и повернулся обратно к Кертис, — поехали через мост, а потом… что вы делаете?!

Кертис резко вывернула руль, выехала на встречку и стала лавировать среди двигавшихся по трем полосам машин, ныряя в крохотные промежутки между ними. Потом покатила по пешеходной зоне у Сити-Холл-парк, распугав торговцев и туристов, которые отвечали ей неприличными жестами, отпрыгивая с дороги. Завизжали шины, машина резко взяла влево, потом крутанулась вправо, пахнув облачком горелой резины, и рванула к Бродвею.

Даже Бакстер дважды проверила, надежно ли она пристегнута. Она закрыла сообщение от Томаса, спрятала телефон и стала смотреть на проносившийся за тонированными стеклами город. О том, что она не вернется домой, ему можно будет сказать и потом.

Из-за бесконечного потока людей, выплескивавшегося через главный вход на улицу, Кертис пришлось остановить машину, не доехав до места назначения метров двести. Они зигзагами промчались мимо намертво застрявших в пробке на 42-й улице автомобилей и рванули в сторону динамиков, без конца объявлявших об эвакуации. Миновали три патрульных автомобиля, брошенных на подходах к вокзалу, и через вход с Вандербильт-авеню ворвались внутрь.

Процессию возглавлял Руш, прокладывая дорогу среди перепуганных лиц и все явственнее с тревогой осознавая, что все вокруг хранят гробовое молчание. Завидев сотрудника Департамента полиции Нью-Йорка, выставленного у входа в главный зал, он подошел к нему сквозь плотный поток эвакуируемых пассажиров, вытащил удостоверение и сказал:

— Руш, Центральное разведывательное управление.

Молодой человек поднес к губам палец, махнул в сторону сводчатого прохода и едва слышно прошептал:

— Он там.

Руш кивнул и так же тихо спросил:

— Кто у вас старший?

— Плант, — ответил парень и показал на коридор, — восточный балкон.

Троица двинулась в обход, зашла с другой стороны и увидела взволнованного полицейского, разговаривавшего по рации с диспетчерской. Его седеющие усы шевелились в такт словам, которые он произносил тихим, злым голосом.

— Держите меня в курсе, — сказал он, дал отбой и поднял глаза на вновь прибывших.

— Плант? — Полицейский кивнул. — Специальный агент Руш, ЦРУ. Это Кертис, ФБР, это Бакстер, э-э-э… в общем, нет времени объяснять. Что мы имеем?