Руш пешком направился к больнице и у главного входа увидел Бакстер. Несколько минут спустя они пересекли магистраль ФДР и сели на скамейку, с которой открывался вид на Ист-Ривер.

— Если вы хотели поговорить о Кертис, то мне и без вас все прекрасно известно, — начал Руш, — я скотина… и чтобы извиниться, приглашу ее сегодня на ужин.

— Нет, дело не в этом.

— Значит, хотите обсудить, какого черта я поперся безоружный с ним разговаривать?

— Скажите, Руш, — спросила напрямик Бакстер, — вы ищете смерти?

— Почему это? — Он засмеялся и был явно удивлен.

— Я не шучу.

— Конечно, нет! Послушайте, кому-то же надо было туда пойти и…

— Речь не об этом.

— Вам интересно, почему я просил в него не стрелять? Но ведь парень был нужен нам живым. Еще чуть-чуть, и он назвал бы имя того, кто…

— Я совсем не это имела в виду, — перебила его Эмили.

Они на несколько мгновений умолкли — позади них прошел бездомный с тележкой из супермаркета.

— Когда Кертис ринулась вас спасать, я не пошла за ней, я стояла у боковой стены за Куклой… и смотрела на вас…

Руш ждал продолжения.

— Вы улыбались.

— Улыбался?

— Когда первый выстрел не сразил его наповал, он направил на вас пистолет, вы закрыли глаза и… улыбнулись.

— Может, вам показалось? — сказал агент.

— Я пока еще верю своим глазам, — ответила она, ожидая объяснений.

— Даже не знаю, что вам сказать. Не помню, чтобы я улыбался. Для этого вроде бы не было ни малейшего повода. Что же касается вашего вопроса, то уверяю вас: нет, я не ищу смерти. Можете мне поверить.

— Ну хорошо, — ответила Бакстер, — но я по личному опыту знаю: когда кто-то начинает безрассудно играть своей жизнью, в конечном итоге страдают те, кто его окружает.

Стало тихо. Через несколько мгновений с бесцветного дерева слетел голубь. Они проводили его глазами, глядя, как он направляется к Рузвельт-Айленд и мосту Куинсборо.

— Я сегодня облажался, — произнес Руш, неподвижно уставившись на реку, — надо было сразу понять, что тот человек жив. Узнай я об этом на пару секунд раньше, все было бы по-другому.

— Да как, черт возьми, вы могли это узнать? — спросила Бакстер.

— У него шла кровь.

— Кровь?

— Да. Ярко-красная, вытекала из ран, — ответил Руш, страшно недовольный собой, и повернулся к ней. — У мертвецов кровь не идет.

— Обязательно это запомню, — заверила она огорченного коллегу.

— Пойдемте, — сказал Руш, — у нас много работы.

— Какой еще работы? Арнольдс ведь ничего не сказал.

— Еще как сказал! Парень сообщил нам, что сделал это не добровольно, а по чьему-то указанию — им манипулировали. В этом контексте приобретает особую актуальность вопрос об остальных убийцах. Может, они не были членами тайной секты, может, ими просто руководил один человек?

— «Он», — произнесла Бакстер, вспомнив слово, которое донеслось из крохотного динамика телефона во время разговора Дамьена с убийцей.

— Совершенно верно, он, — кивнул Руш, — мы явно подошли к делу не с той стороны. Я думаю, между убийцами в обязательном порядке должна быть связь: у каждого из них было уязвимое место, каждого можно было шантажировать или напугать. Если мы найдем эти слабые точки, мы сможем понять, кто мог использовать их в своих интересах.

— Тогда с чего начнем?

— Во время обыска квартиры Арнольдса эксперты нашли карточку регистрации посещений врача. Он лечился у психиатра.

— У него, похоже, и в самом деле были… проблемы, — тактично произнесла Бакстер.

— И кто нам лучше о них расскажет, как не его мозгоправ?

Суббота, 12 декабря 2015 года,

2 часа 15 минут дня

Когда Бакстер и Руш зашли в региональное отделение ФБР, Кертис там не оказалось. На их звонки она тоже не отвечала. Не зная точно, засиделась ли агент за обедом или же, по вполне объяснимым причинам, решила сегодня в офис больше не приходить, они решили взяться за дело без нее.

Адрес врача, нацарапанный на тыльной стороне ладони Руша, привел их в большой дом на 20-й Ист-стрит, окна которой выходили на Гремерси-парк. Бакстер и Руш поднялись по лестнице, обрамленной внушительными колоннами. Когда они вошли в шикарную приемную и им предложили сесть, Бакстер почувствовала, что одета недостаточно официально. Не желая разбираться с бесчисленными кнопками кофе-автомата, она налила себе стакан воды и устроилась напротив Руша. Царившую вокруг тишину смягчала классическая музыка.