— Я же сказала — сама справлюсь! — заверила Бакстер бармена, расплескивая из большого бокала красное вино.

На нетвердых ногах она прошла в отдельный кабинетик у окна, случайно дернула больной рукой и громко выругалась.

— Вот зачем нужен бандаж, — прошептал Руш, — как думаете, она заметила бы, если бы мы просто повернулись и ушли?

Он понял, что говорит сам с собой — Кертис замерла перед мутным экраном телевизора. Несмотря на неказистую обстановку, она стояла, гордо выпрямившись и прижимая к сердцу руку, пока хор налившихся пивом и набивших брюхо хот-догами фанатов, размером с целый стадион, исполнял гимн США.

— Эти американцы, — неодобрительно процедила Бакстер, когда Руш сел рядом и положил на стол небольшую линялую книжицу, — вам надо было встать вместе с ней, чтобы все увидели, как вы ненавидите родную страну.

Руш бросил взгляд на коллегу из ФБР, в глазах которой стояли слезы гордости.

— Нет, спасибо, в караоке я обычно пою другие песни.

А когда повернулся обратно и посмотрел на Бакстер, «Звездно-полосатый стяг» достиг своего громоподобного апогея под аплодисменты, которые смогли бы вызвать на бис даже Бон Джови.

— Послушайте… — Руш показал на стоявший перед Эмили бокал. — Может, не стоит сейчас пить, вы ведь принимаете обезболивающее?

— А вам не кажется, что я сегодня это заслужила? — парировала Бакстер.

Руш предпочел оставить эту тему. К ним подошла Кертис, села за стол и тоже бросила озабоченный взгляд на огромный бокал. По всей видимости, бармен наполнил его до краев в надежде на то, что за вторым эта хмурая женщина уже не вернется.

— Может, вам не стоит сейчас пить, ведь… — начала было агент, но увидела, что Руш предупреждающе покачал головой.

Тогда она взяла со стола книгу и прочла название:

— «Отец Винсент Бастиан: как из Мэри Эспозито изгоняли демонов»… Вам не надоело?

Руш выхватил у нее книгу, быстро пролистал и нашел заложенную страницу:

— Вы только послушайте — это же письменное свидетельство человека, действительно одержимого дьяволом… «Меня даже днем скрыто преследовала тьма. И хотя над головой пылало солнце, небо оставалось черным, все цвета казались блеклыми, словно в пламени свечи, я была тенью, вынужденной делить себя с ним».

Он поднял глаза и посмотрел на отсутствующие лица собеседниц. Бакстер сделала большой глоток вина.

— Помните, что сказал наш Близнец, когда поднял глаза на потолок Центрального вокзала: «Меня всегда окружает ночь», — объяснил Руш, — и вы будете утверждать, что это не имеет к нашему делу никакого отношения?

— Никакого! — в унисон ответили женщины.

— А сегодня, в том жилом комплексе… преследуя беглеца и ориентируясь по звуку его шагов, я…

Он хотел было рассказать о встрече со злобной псиной, но осекся, увидев выражение их лиц.

— Вы находите несуществующие смыслы, — произнесла Бакстер, явно набравшись мудрости от вина, — и видите взаимосвязи там, где их нет. Не все на свете происходит из-за богов и духов. Иногда виноваты эти придурки люди.

— Вот именно, — кивнула Кертис и опять решила перевести разговор на другие рельсы, — Леннокс полагает, что теперь, пострадав во время выполнения задания, вы нас покинете.

— Кто бы сомневался, — с издевкой сказала Бакстер, закрывая тему. — Вы куда-нибудь продвинулись?

— Минивэн наверняка взяли на свалке, — ответил Руш, — там полно ДНК, и пока эксперты их рассортируют, пройдет не один день. Жена и дети Иста, похоже, ничего не знают. Пару дней назад он возвращается домой и…

— Уж не тем ли вечером, когда мы начали искать Бентхема? — спросила Эмили.

— Именно, — сказал Руш. — И начинает судорожно распихивать вещи по сумкам, крича, что надо срочно уезжать.

— Он сочинил историю о бывшем пациенте, ополчившемся на него, — добавила Кертис, — хотя жена сказала, что стала замечать за ним странности еще несколько недель назад.

— А ей не пришло в голову спросить, кто вырезал на его груди слово «Кукла»? — небрежно бросила Бакстер.

— По ее словам, они… не были близки после того, как все это началось, — пожала плечами Кертис.

Бакстер тяжело вздохнула и допила вино:

— Пойду в номер. После назойливых прикосновений всех этих врачей мне не терпится принять душ.

— Может, помочь вам раздеться? — спросила Кертис.

— Спасибо, не надо, — нахмурилась Бакстер, словно ей сделали непристойное предложение, — я и сама справлюсь.