Шрифт:
Он проиграл.
Бакстер выбежала обратно на платформу и посмотрела на море людей, пытавшихся пробиться к выходу. Страх охватил толпу со скоростью раздуваемого ветром огня: каждый впал в панику, руководствуясь лишь инстинктом самосохранения, и никто не замечал, к сколь губительным последствиям приводят их собственные действия…
Никто… за исключением одного-единственного человека.
Когда человеческая масса неуверенно двинулась вперед, Бакстер увидела его в дальнем конце платформы. В отличие от всех остальных, он смотрел не наверх, где было спасение, а на поезд и полицейских, пытавшихся найти выживших.
Их глаза встретились.
Это был Китон.
Эмили узнала его не по фотографии, а по шраму в форме ключа на щеке, оставшемуся после того, как она, тогда еще не зная, кто перед ней, вступила с ним в схватку в Бруклине, где прятался Филлип Ист.
Бакстер открыла рот, чтобы сообщить о его местонахождении.
И тут он пропал, поглощенный нахлынувшей на него толпой.
— Третья группа: продолжать поиск, — приказал в наушнике голос Бакстер, возвращая Руша к жизни, — первая и вторая группы: ваша цель — Лукас Китон. Его нельзя выпускать со станции.
Для слабеющего тела Руша это имя прозвучало выплеском адреналина, который приглушил боль в достаточной степени для того, чтобы он мог вытащить придавленную тяжеленным телом руку и схватиться пальцами за торчавший из пола вагона поручень. Чувствуя, что в груди что-то трещит и рвется от напряжения, Дамьен стиснул зубы, сделал усилие, спихнул с себя безвольный труп и, агонизируя в эйфории, глотнул воздуха.
Лежавшая на полу женщина в наручниках не пережила эвакуации, превратившейся в паническое бегство.
Руш поднял табельное оружие и с трудом встал на ноги, задыхаясь от усилий, которые потребовались, чтобы добиться столь незначительного успеха.
Потом устремил вверх взор и кивнул.
Нет, он не проиграл.
И оказался как раз там, где надо.
Глава 40
Вторник, 22 декабря 2015 года,
5 часов 4 минуты дня
— Полиция! С дороги! — заорала Бакстер, вглядываясь в толпу, медленно, сантиметр за сантиметром, продвигавшуюся к заблокированному выходу, и выискивая в ней Китона.
Она увидела его буквально через мгновение. Он был уже у подножия лестницы и беспокойно оглядывался, высматривая, в свою очередь, ее.
Когда он стал медленно подниматься по ступеням, она увидела у него в руках какой-то предмет.
— Следите за Китоном! — крикнула она в рацию. — Он поднимается по переходу на линию Бейкерлу. Обратите внимание: у подозреваемого в руках какой-то предмет. Будем считать его детонатором — пока не подтвердим обратное.
Перед Бакстер образовался проход. Она рванулась вперед и за каких-то пару секунд преодолела сразу несколько метров.
— Разоружить всеми доступными средствами.
— Бакстер, вы меня слышите? — прохрипел Руш, поднимаясь по аварийной лестнице в дальнем конце платформы, но ответом ему был только скрежет, издаваемый его собственным сломанным микрофоном.
Прислушиваясь к переговорам групп, Дамьен присоединился к массе, рвавшейся как можно быстрее оказаться на свежем воздухе. Держась за раненое плечо, он двинулся против течения к истокам этой нескончаемой человеческой реки.
В ухе оглушительно затрещали помехи.
Через секунду Руш увидел впереди на полу темный силуэт и разглядел за стеной быстро мелькавших ног полицейского в бронежилете, лежавшего лицом вниз у вершины ленты эскалатора.
— Черт!
Он оглянулся на море людей, растекавшееся по всем имеющимся выходам.
Получив немного больше пространства для маневра, пассажиры теперь шагом двигались в ожидавшую их ночь.
Время было на исходе.
Руш наугад врезался в толпу и стал прокладывать путь, отчаянно пытаясь отыскать Китона.
— Ранен полицейский! Ранен полицейский! Наверху у эскалатора Бакерлу, — сообщила по рации Бакстер. Щупая его пульс, она осознала, что это был специальный агент Чейз.
Пульса не было.
У каждого из выходов одиноко маячил агент ФБР, пытавшийся решить непосильную задачу и вычленить из армии двигавшихся ему навстречу людей одно-единственное лицо. Персонал лондонской подземки, со своей стороны, сдерживал натиск недовольных пассажиров у входа на станцию.
Из сотен тех, кто торопился оказаться отсюда как можно дальше, на Эмили оглянулся только один.