Испытавшая все тяжести земной жизни, Заступница рода христианского видит каждую слезу, слышит каждое стенание и мольбу, обращенную к Ней. Особенно Ей близки те, которые трудятся в борьбе со страстями и ревнуют о богоугодной жизни. Но и в житейских попечениях Она незаменимая помощница. «Всех скорбящих Радосте, и обидимых Заступнице, и алчущих Питательнице, странных Утешение, обуреваемых Пристанище, больных Посещение, немощных Покров и Заступнице, Жезл старости. Мати Бога вышняго. Ты еси, Пречистая» (стихира Одигитрии). «Надежда и Предстательство и Прибежище христиан» , в «молитвах неусыпающая Богородица ", "спасающая непрестанною Своею молитвою» (Богородицей 3-го гласа), «день и ночь молится о нас, и скиптры Царствия Ея молитвами утверждаются» (повседневная полунощница).

Нет ума и слов выразить величие Той, Которая родилась в грешном человеческом роде, а стала Честнейшая Херувим и Славнейшая Серафим. «Неизреченных Божиих и Божественных тайн зря в Деве благодать являемую и исполняемую явственно, радуюся и образ разумети недоумеюся, странный и неизреченный, како избранная чистая, едина явися паче всея твари видимыя и разумеваемыя, Темже восхвалити хотя Сия, ужасаются зело умом же и словом, обаче дерзая проповедаю и величаю: Сия есть селение небесное» (икос Введения во храм Пресвятой Богородицы).

Высока Сия Божия скиния, ибо, родив Царя Христа, Она возвысилась паче серафимов. О, высота неудобовосхвалимая для человеческих помыслов!

А какова красота той мысленной Христовой палаты – о сем послушай сладкоглаголивого Иоанна Дамаскина, вещающего о Ней следующее: «Она принесена Богу, Царю всех, одеянная благолепием добродетелей, как бы золотою ризою, украшенная благодатию Духа Святого, и слава Ее внутри Ее: ибо как для всякой жены слава ея – муж, приходящий отвне, так слава Богородицы внутри Ее, то есть плод чрева Ее». И еще Дамаскин говорит, обращаясь к Ней: «О Дево Богоблагодатная, святая Церковь Божия, которую духовно создал оный сотворивший мир Соломон (Премудрый Творец мира) и вселился в Нее! Не золотом, не бездушными камнями украшена Она, но, вместо золота, сияет Духом, вместо дорогих камней, имеет многоценный бисер Христа».

«Недоумеет всяк язык благохвалити по достоянию, изумевает же ум и премирный пети Тя, Богородице, обаче благая сущи веру приими, ибо любовь веси божественную нашу, Ты бо христиан еси Предстательница, Тя величаем» (ирмос 9-й песни Богоявления).

За что был помилован Благоразумный разбойник?

«Един же от обeшеною злодeю хyляше Егo, глагoля: aще Ты еси Христoс, спаси Себe и нaю. Отвещaв же другiй прещaше емy, глагoля: ни ли ты боишися Бoга, яко в тoмже осуждeн еси? И мы yбо в прaвду: достoйная бо по делoм нaю воспрieмлева: Сeй же ни единаго злa сотвори. И глагoлаше Иисyсови: помяни мя, Гoсподи, егдa приидеши во Цaрствии Си. И речe емy Иисyс: аминь глагoлю тебe, днeсь со Мнoю бyдеши в раи» (Лк. 23:39–43).

Так повествует святой евангелист Лука о глубоко назидательном и умилительном событии, об обращении и помиловании Христом разбойника, висевшего рядом с Ним на кресте на Голгофе.

Чем заслужил разбойник такую милость? Чем вызван такой скорый и решительный ответ Господа? В аду находились еще все ветхозаветные праведники, включая св. Иоанна Предтечу. В ад собирался сойти Сам Господь, правда не для того, чтобы там страдать, а чтобы вывести оттуда узников. Не обещал еще Господь никому возвести его в Царство Небесное, даже апостолам обещал взять их в Свои обители, лишь когда их уготовит.

За что же разбойник прежде всех удостаивается милости, почему ему так быстро отверзаются двери рая? Вникнем в состояние души разбойника и в окружающую его обстановку.

Всю жизнь провел он в разбоях и преступлениях. Но видно, не умерла в нем совесть и в глубине души осталось нечто доброе. Предание говорит даже, что он был тем самым разбойником, который во время бегства Христа в Египет сжалился над прекрасным дитятей и не позволил Его убить своим сотоварищам, вместе с ним напавшим было на бежавшее в Египет Святое Семейство. Не вспомнилось ли ныне ему лицо того Младенца, когда он всмотрелся в лицо Висевшего рядом с ним на кресте?

Но было ли то так или нет, во всяком случае взгляд разбойника на Христа пробудил в нем совесть. Ныне он висел рядом с Праведником, рядом с «Красeн добрoтою пaче сынoв человeческих» (Пс. 44:3), Которого в то время был «вид безчестен, умален паче всех сынов человеческих », не имевшим «ни вида, ниже славы " (Ис. 53:2–3).

Глядя на Него, разбойник словно очнулся от глубокого сна. Ему ясно представилось различие между Ним и им самим. Тот – несомненный Праведник, прощающий даже Своим мучителям и молящийся за них Богу, Которого называет Своим Отцом. Он же – убийца многих жертв, проливавший кровь людей, не сделавших ему никакого зла.

Взирая на Висевшего на кресте, он словно в зеркале увидел свое нравственное падение. Все лучшее, что таилось в нем, пробудилось и искало выхода. Он осознал свои грехи, понял, что к печальному концу привела его лишь собственная вина и винить ему некого. Посему злобное настроение против исполнителей казни, каковым был охвачен разбойник, распятый по другую сторону от Христа, а вначале и он сам (Мф. 27,44), сменилось в нем чувством смирения и сокрушения. Он почувствовал страх грядущего над ним суда Божия. Отвратителен и ужасен стал для него грех. В душе он уже не был разбойником. В нем проснулись человеколюбие и милосердие. Со страхом за участь своей души в нем сочеталось отвращение к происходившему надругательству над невинным Страдальцем. Несомненно, он слышал и прежде о великом Учителе и Чудотворце из Назарета. Происходившее в Иудее и в Галилее было предметом многих разговоров и толков во всей стране. Прежде то, что он слышал о Нем, проходило мимо его внимания. Теперь, очутившись вместе с Ним и в одинаковом с Ним положении, он начал понимать нравственное величие Его личности. Беззлобие, всепрощение и молитва Христова поразили разбойника. Он сердцем понял, что рядом с ним не обычный человек. Так обращаться к Богу как Своему Отцу в час смерти мог лишь тот, кто воистину сознавал себя Сыном Божиим. Не поколебаться в своем учении о любви и всепрощении, перенося всю низость людской клеветы и злобы тех, коим творил благодеяния, мог лишь тот, кто был в тесном общении с источником Любви или Сам был Им.