По подземелью разнёсся хохот. Злой, с отчётливой угрозой. В нём чувствовался отголосок его могущества. По телу пробежал холодок — явный признак, что враг был опасен.

— Ты даже не понимаешь, во что ввязался, колдун! — произнёс он, скидывая с головы капюшон.

Увиденное заставило меня напрячься. Передо мной стоял вовсе не человек, за которого я изначально принимал мага. Нет, лицо было человеческое, но я видел, что это просто маска, за которой прячется нечто пугающее.

Словно читая мои мысли, он стал преображаться. Иллюзия начала спадать, балахон оказался отброшен, оставляя передо мной уродливую тварь. Голова абсолютно лысая, через кривую ухмылку на его лице просунулся длинный раздвоенный язык, глаза вспыхнули янтарным светом. Вполне человеческий торс плавно переходил в змеиный хвост в том месте, где должны расти ноги.

— Ты с-с-стане-ш-ш мои обедом, человек! — прошипел кол… Нет! Это было наг. Демоническая сущность из Амууна. В гримуаре Мрака были записи об этих тварях, и в иерархии их плана они стояли на ступень выше кхардов, с одним из которых я когда-то встречался.

Напугало ли меня то, что я видел?

Из моей глотки стал рваться смех. Я обратился к основе собственного могущества, начиная чувствовать, как во рту растут клыки и заостряются ногти на пальцах.

— Похоже, мы оба недооценили друг друга…

— Нетреза. — презрительно выплюнул наг. — Теперь я понимаю откуда у тебя такая власть над разумом… Но этот план вотчина Амууна! Откуда здесь взялся один из прихвостней владык Даратара?

Как интересно. Значит, у моей демонической формы даже есть название…

— Не вижу смысла говорить это будущему трупу. — сказал я в ответ.

— Большая удача, что ты попался мне. Я тебя не убью. — помотал головой он. — Ты отправишься в Амуун. Если Даратар планирует сунуться в этот мир, князья не станут это игнорировать.

Я во что-то ввязался? Похоже, Амуун имеет какие-то виды на этот план. Но для меня это удача, поскольку он ошибается. Хейдес и другие владыки пока не знают о том, что я здесь и даже если узнают — Амуун теперь вряд ли позволит им сильно разгуляться.

Осталось только прикончить эту тварь. Амуун и Даратар вовсе не друзья и поскольку наши виды происходили с разных планов, наг не должен пережить этой встречи.

После обращения, грёбаный змей решил броситься в ближний бой. Я был совсем непротив этого и с дьявольской ухмылкой приветствовал его попытку атаковать первым. Наша дистанция сократилась за какую-то секунду.

Времени на то, чтобы прочитать проклятье он мне не дал, поэтому всё свалилось в обычную драку. Если конечно столкновение двух монстров можно было назвать таковой.

Когда оставалось меньше метра, наг оттолкнулся от земли, словно пружиной и набросился на меня. В воздухе на мгновение прочертились дымчатые полосы от моей отмашки, я успел располосовать ему грудь, прежде чем он сшиб меня.

Не обращая внимания на полученную рану, демон стал избивать меня. Я успел получить пару сильных ударов, вынужденно выплюнув несколько зубов вперемешку с кровью, прежде чем вонзить когти ему в бочину.

Наг зашипел и высунул длинный язык, который быстро обвился вокруг моей шеи. Его хвост уже опутал мне ноги, и двинуть ими не получалось. А после этого он поймал мой взгляд.

— Жалкий червяк! — раздался в голове шипящий голос. — Я ожидал большего!

Однако рано он подумал, что всё уже кончено. Зря рискнул установить телепатический контакт. Я воспользовался этой глупостью и, вложив колоссальную мощь в свою атаку, ударил ментально.

Мрак отмечал сильный потенциал нагов в магии разума, я и сам уже успел в этом убедиться, поэтому пришлось затратить значительные силы, но результат себя оправдал. Смяв сложную защиту грубой мощью, я заставил его плакать кровью. Она также ударила из его носа стремительным ручьём, но что самое важное я смог дезориентировать его и ослабить давление. После чего высвободил руку и ударом перерубил когтями язык, который продолжал душить меня.

Наг заорал от боли, сотрясая подземелье. С потолка посыпалась пыль, когда страдает тварь подобной силы, она не может в полной мере контролировать собственную мощь. Зарябили факелы, по потолке заиграли зловещие тени, а я не прекращал свои попытки вырваться из его хватки.

Вернув доступ к воздуху, я оскалился. Тварь вовсю истекала кровью, слабея с каждой секундой. Я же наоборот становился сильнее, меня питала его агония.

Пользуясь тем, что наг больше не мог удерживать мою шею, я впился зубами в его и выдернул кусок мяса. На лицо хлынула горячая кровь, ублюдок захрипел, начиная захлёбываться. Тогда я наконец-то сбросил с себя его тело и, не теряя инициативы, сам накинулся сверху, став пластать когтями по груди и мерзкой роже. Он вяло пытался сопротивляться, но я не обращал внимания на жалкие попытки отбиться, не давая времени на регенерацию. Останавливаться было нельзя.

— Пощади… — раздалось в моём разуме.

Мной овладело веселье, от чего я дьвольски захохотал. Мерзкая тварь настолько ослабла, что впадала в отчаяние. Отмашки от моих ударов стали настолько беспомощными, что я рвал его грудь, практически не встречая сопротивления.

— Сдохни ублюдок!

Мои пальцы в очередной раз пробили грудную клетку и, схватившись за что-то пульсирующее, выдернули наружу. Я предоставил ему редкую возможность увидеть собственное сердце, прежде чем с силой раздавить его прямо на глазах нага.