• болезни;

• удары.

Уровень тканей, органов:

• заболевания, включая тяжелые и смертельные.

Уровень клетки:

• Лизис.

Энергетическии уровень:

• усталость, истощаемость.

Неиробиологическии уровень:

• нарушение серотонинергическои и норадренергическои систем.

Я не могла и подумать, что огромное желание родить сына – признак аутоагрессии. В какой-то момент пришло осознание, что родить сыновей я могла только от конкретного мужчины, который мне был дан для того, чтобы умереть, а не для того, чтобы жить. По судьбе мне шла дочь, но она выбрала смерть, став жертвой врачебной ошибки и так и не родившись. Я очень хотела сына, поэтому и мысли не возникало: а почему? Ведь совершенно неважно, придут к тебе сын или дочь. Материнская любовь безусловна, и ты одинаково любишь любого ребенка, почему тогда так сильно ты хочешь ребенка какого-то конкретного пола?

Когда есть запрос на конкретный пол, любовь ли это к своему ребенку или он нужен тебе для удовлетворения каких-то амбиций и потребностей? Ты забываешь, что дети не твоя собственность, каждый из них, как и ты, приходит со своей задачей, но никак не для того, чтобы реализовать твои или кого-то другого идеи. Неприятие пола ребенка, событий, связанных с его появлением, – это признак отсутствия истинной любви.

А у меня в зачатии состояние «исключенный». Откуда? Получается, я исключила себя из своей жизни. Сначала как дочь, а в последствии как жену и как мать. Восприняла: раз я девочка, и папа хочет сына (эмоция «подвергаемый давлению»), значит, я буду сыном, чтобы быть принятой отцом, при этом имея злость на маму, что она родила меня, а не сына, и решение: раз она не смогла, то я уж точно рожу сына…для отца, чтобы он был доволен.

В результате – конфликты и конкуренция с мамой, обесценивание ее как матери – материи, отсюда навалившиеся финансовые проблемы, которые никак не получалось решить. В результате я даже «перевыполнила план»: родила сразу двоих сыновей. Только сделала я это для того, чтобы умереть. Я родила себе «замену». Тогда пришло осознание: это та, последняя, капля, которая и запустила онкологию.

Онкологический процесс в теле начинается задолго до появления опухоли, лет за 10–15. Онкоциты (раковые клетки) образуются у человека каждый день, но если он делает выбор в пользу жизни, иммунная система реагирует на них адекватно. Важный момент: несколько сильных стрессовых ситуаций, один–два раза мысли о нежелании жить – еще не причина онкологии. Мои клиенты нередко утверждают, что у них никогда не было мыслей о том, чтобы покончить жизнь самоубийством. Но речь сейчас даже не о самоубийстве, а о том, что многие не хотят жить так, как живут. Казалось бы, ты всего лишь не принимаешь свою текущую жизнь, а получается – формируешь установку на самоуничтожение, не принимаешь замысел Творца.

Если на бессознательном уровне ты приняла решение «умереть», то обязательно выберешь партнера, который поможет тебе это сделать, а рожденные от него дети продолжат «дело, начатое отцом». «Не будь» запускает сценарий отвержения тебя как матери, и я тоже не принимала мать, выбрав мужа с аналогичной историей.

Общаясь с «условно младшим» сыном, я не переставала удивляться, как он копирует жестами, интонацией, порой даже фразами отца. Безусловно, «от осинки не родятся апельсинки», но мне казалось, что все претензии к нему давно ушли. При мысли о бывшем муже я чувствовала себя спокойно, меня не триггерило. Я приняла факт, что мы не общаемся как родители детей, хотя это было крайне важно для меня. А он решил иначе, полностью исключив мать своих детей из своей жизни. Сейчас я со стопроцентной уверенностью могу сказать: нужно было изолировать детей от общения с отцом и сместить фокус на налаживание личной жизни. Большое заблуждение думать, что «мальчикам нужен отец». Он нужен и девочкам. Только дело не в его наличии, а в качестве.

Ольга Коробейникова 7 , называющая себя парадоксальным психологом, говорит, что мужчине с женщиной важно расставаться «полюбовно», чтобы женщина благословила бывшего мужа, как ребенка, тогда у него все будет хорошо. Немного поясню, какие отношения у нас сложились с отцом моих детей (а в книге, посвященной Душе, расскажу сказку о наших взаимоотношениях в разных воплощениях). Я его вторая жена, но и после первого брака ему досталось много обид со стороны жены. Когда в третьем браке родилась дочь, чего он всегда хотел, я подумала: «Ну, может хоть один ребенок вырастет в полной семье». Внешне картинка была весьма красивой. И все было действительно прекрасно, пока новая жена поддерживала его игру в конфликт со мной, иногда даже провоцируя его – ей так было выгодно.

Когда он подал иск на оспаривание отцовства наших сыновей, якобы они не его дети, она была главным свидетелем, и я долго смеялась: как она собирается доказывать это в суде? Ее даже близко в тот момент не было, она переехала в наш город только через два года после моего развода. Познакомились они на вечеринке, хотя пришла она туда с кавалером, но посчитала, что новая партия выгоднее. После бурной совместной ночи сказала, что беременна, но согласилась на отношения без регистрации. Ребенок родился лишь через несколько лет. Я тогда позволила себе ехидно заметить, что слоны и те меньше вынашивают своих детенышей.

Но увы, после рождения ребенка их брак продлился недолго. Моя мама постоянно высказывалась по поводу моего ужасного характера, ведь я «не смогла найти подход к бывшему мужу, а вот Инга нашла и живет с ним счастливо». Ее слова каждый раз больно ранили меня, но я оставалась при своем: развод – правильное решение.

Наш брак тоже выглядел вполне счастливым – муж говорил: «Ты подала на развод на фоне гармоничных отношений». Однако для меня ситуация, когда мужчина поднимает руку на женщину, не является вариантом нормы. И, как выяснилось, он делал это во всех своих браках. Мне хватило двух раз, чтобы решиться прекратить брак с годовалыми детьми на руках. Первый: он толкнул меня, я пролетела всего в миллиметре от угла тумбы (что, кстати, было бы решением моего запроса, но судьба распорядилась иначе). Второй: запустил в нас с детьми табурет. Это было последней каплей, я подала на развод.

В первые же дни в судебно-психиатрической экспертизе, куда я вышла на работу после развода, ко мне попали две беременные женщины, убившие своих мужей. Те били их, и до поры до времени женщины придерживались принципа: бьет – значит любит. Но что будет с ребенком, мать которого не в ресурсе, да еще и убила его отца? С каким внутренним конфликтом он родится на свет и, скорее всего, пронесет его через всю жизнь? Что эту жизнь будет портить?

Не стоит пребывать в заблуждении, что мужчина, в анамнезе которого жестокое обращение с женами и женщинами вообще, или детьми, которым он не помогает, с тобой и твоими детьми будет вести себя как-то иначе, по-человечески. Даже если он вдруг занялся духовными практиками. Потому что есть истинная духовность, а есть иллюзия, созданная разумом.