Я также предложил чертовски выгодную сделку. Учитывая обстоятельства, моя защита должна была обойтись гораздо дороже, чем просто ее душа.

Что еще мне оставалось делать? Оставаться рядом, рисковать своей жизнью и защищать ее из сочувствия? По доброте душевной? Меня растоптало достаточно людей, чтобы стать умнее. Она заплатит, или я уйду. Я возьму гримуар и пойду своей дорогой.

Ее вкус остался у меня на языке, ее сладкий аромат ударил мне в нос. Я прислонился спиной к ближайшему надгробию, прижимая ее к себе, мои глаза были полуприкрыты, когда я осматривал темное, пустое кладбище. Оргазмы разбили ее вдребезги, но мы не могли долго здесь задерживаться. Придет больше Эльдов.

Рэй вздохнула, и на мгновение мне показалось, что она заснула. Я оставил темно-красные следы от своих укусов на ее шее и плече, следы, которые к утру превратятся в фиолетовые синяки. Я ушел, но мои метки остались бы на ней на несколько дней.

Моя. Мой человек, моя кукла, моя нежная плоть, моя.

Может быть, я дал бы ей больше времени подумать о моей сделке. Может быть, еще несколько дней на Земле не убьют меня… а может и убьют, и я стал катастрофически одержим человеческой игрушкой.

Она пошевелилась и внезапно застыла. Медленно, словно пытаясь не спугнуть дикое животное, она высвободилась из моих объятий и встала. Она стряхнула травинки со своей юбки и выдернула листья и веточки из волос, руки ее слегка дрожали. Мне пришло в голову, что ей было бы холодно без леггинсов — леггинсов, которые я полностью уничтожил.

— Я провожу тебя домой, — сказал я, еще не потрудившись встать. Холодный надгробный камень приятно ощущался на спине. — Ты отдашь мне гримуар, и я уйду.

Я ждал ее протеста, предвкушая еще более дерзкий вызов. Но вместо этого, повернувшись ко мне спиной, она спросила: — Почему ты был в Абелауме? До того, как я призвала тебя?

— Я служил своему предыдущему призывателю.

— И это был?

— Кент Хэдли.

Она повернулась, выражение ее лица было напряженным и отчаянным.

— Хочешь сказать, что Кент Хэдли… волшебник?

— Маг.

Я пожал плечами.

— Даже самый бездарный смертный может использовать слова, написанные в гримуаре. Но как только у них больше не будет книги, невозможно будет вспомнить, что в ней было написано. Попытки скопировать текст быстро выцветут и станут неразборчивыми. Как только я уничтожу гримуар, никто больше никогда не призовет меня.

Я гордо ухмыльнулся при этой мысли. Моя свобода была долгожданной.

Я поднялся, вытягивая руки над головой. Ночной воздух был прохладным, а небо ясным, сверкающим звездами и слабым сиянием серповидной луны. Пение сверчков и шелест ветра в сосновых иголках вызвали у меня желание пробежаться по этому лесу в последний раз. Впервые за долгое время я почувствовал себя хорошо.

Рэй подозрительно наблюдала за мной, прищурив глаза. Я практически слышал, как крутятся шестеренки в ее голове.

— Ну и?

Я кивнул головой в сторону кладбищенских ворот.

— Проводить тебя?

Она скрестила руки на груди.

— Зачем Кент призвал тебя?

Я тяжело вздохнул. Эта штучка такая любопытная. Бесконечные вопросы.

— По той же причине, по которой его отец и дед призывали меня. Они нуждались в защите от Эльдов.

Она сглотнула. Она бросила нервный взгляд через плечо в сторону часовни, где лежало тело чудовища.

— Как может существовать нечто подобное? — тихо спросила она. — Похоже, что они постоянно убивали бы людей, чтобы их увидели.

— В лесах постоянно пропадают люди.

Я встал рядом с ней, и она оглянулась. Ее взгляд скользнул вниз по моему телу, задержался на груди и очень демонстративно избегал смотреть мне между ног, несмотря на то, что я уже снова застегнул джинсы. Я ухмыльнулся.

— Эльдов привлекает магия. Если только человеку не повезет настолько, что он наткнется на них глубоко в лесу, маловероятно, что обычный смертный когда-либо столкнется с ними. Эльды не станут охотиться в человеческих городах, если у них нет веской причины.

— Тогда в чем их причина? — спросила она. — Они охотятся за мной, потому что у меня есть гримуар, я понимаю.

Она не поняла, но ладно.

— Но они охотились за Кентом только потому, что гримуар был у него раньше?

— Шагай, а я продолжу говорить, — сказал я, подталкивая ее локтем в направлении ворот. — Чем скорее мы заберем гримуар из твоих рук, тем лучше.

Она надулась, но на этот раз была послушна. Пуговицы на ее свитере были оторваны, поэтому она туго натянула его на грудь и скрестила руки, чтобы прикрыться. Мы вместе вышли через ворота, и ни одной машины не было видно, пока мы шли по дороге к ее дому.