— Я не мог убить Кента, — пробормотал он. — И я не убил тебя.

— Почему?

Мой голос оказался более писклявым, чем я надеялась, но на самом деле меня нельзя было винить, когда демонический коготь вцепился мне в горло.

Он нахмурился.

— Я не знаю. Возможно, мне следует пересмотреть свое решение.

Еще одно сжатие, и вдох, который я попыталась сделать, был прерван. Я вцепилась в подушку кресла под собой, наблюдая, как его радужки раздуваются от удовольствия при виде моих извиваний.

— Какая у тебя забавная реакция страха, куколка. Когда я пугаю тебя, я чувствую запах твоего возбуждения. Интересно, почему это так?

Он отпустил меня, исчезнув на мгновение только для того, чтобы появиться рядом с моим креслом. Я попыталась отдернуть руку, но была недостаточно быстра. Он схватил меня за запястье, затем за другое и прижал их друг к другу.

— Может ли быть так, что ты находишь стимуляцию страха приятным? Я уже знаю, что ты наслаждаешься болью.

Он притянул мои запястья к себе, остановившись на мгновение, когда у меня вырвался стон. Медленно он поднес мои руки к своим губам и поцеловал тыльные стороны моих пальцев один за другим. Его прикосновения были завораживающими, его руки были такими теплыми на моих запястьях, а губы такими мягкими. Он взял кончик моего пальца в рот, сомкнул вокруг него губы, и я почувствовала, как две раздвоенные стороны его языка обхватили мою кожу. У меня перехватило дыхание, и он улыбнулся, вынимая мой палец изо рта.

— Тебе не скрыть это от меня.

Он перегнулся через подлокотник кресла, снова прижимая меня к нему. У меня не было возможности сбежать — да я и не хотела.

— Повышенное потоотделение, учащенное сердцебиение, этот сладкий аромат твоей киски, уже скользкой для меня…

Он провел языком по зубам, и я почти вжалась в кресло.

— Если бы я сказал тебе наклониться прямо здесь, посреди библиотеки, и сидеть тихо, пока я буду теребить твою мокрую киску, пока ты не кончишь, ты бы это сделала.

Я даже не смогла придумать, что возразить. Он был прав. Он был прав, и, Боже, как бы я хотела, чтобы он это сделал.

— Или, может быть, мне не следует награждать тебя за то, что ты так чертовски споришь.

Его тон помрачнел.

— Может быть, мне стоит положить тебя на этот стол и шлепать по твоей заднице, пока она не станет красивой, яркой, вишнево-красной. Может, мне следует заставить тебя держать свои собственные трусики во рту, пока я это делаю, чтобы ты замолчала. Может…

Он был так близко, его губы касались моего уха, его голос был шепотом, который проник в мою голову и окутал мой мозг.

— Я должен заставить тебя раздвинуть ноги, пока я буду шлепать тебя, чтобы я мог видеть, насколько ты становишься влажной каждый раз, когда я оставляю очередную отметину на твоей коже.

Я едва могла дышать. В тот момент я была чертовым водопадом. Он отпустил мои запястья, а я даже не заметила. Наши глаза встретились, его взгляд был преисподней.

— Раздвинь ноги, куколка. Я знаю, ты этого хочешь.

Я повиновалась, не колеблясь ни секунды. Мои нервы трепетали в предвкушении его прикосновений. Меня трясло, я так сильно этого хотела. Мой мозг был полностью опьянен похотью: никаких мыслей, только потребность.

Его взгляд скользнул вниз по моим раздвинутым ногам, затем снова поднялся к моему лицу. Он качал головой.

— О, Рэй. Бедный жалкий человечек. Ты собираешься умолять меня?

— Пожалуйста…

Боже, это действительно прозвучало жалко. Мне было все равно. Он заводил меня, как маленькую заводную куклу, и я не могла остановиться.

— Леон, пожалуйста.

Он рассмеялся и оттолкнулся от кресла. Это было так, словно он одновременно вырвал воздух из моих легких, холодная пощечина, когда он увеличил расстояние между нами. — Это действительно очень плохо для тебя, что мне нравится видеть, как ты страдаешь. Но, честно говоря, при мысли о том, что тебе придется просидеть следующий урок с промокшими трусиками и твоей киской, все еще умоляющей, чтобы ее наполнили, у меня просто мурашки по коже бегут.

Он счастливо улыбнулся и отвернулся, слегка взмахнув пальцами.

— Au revoir, petit jouet. (франц. Увидимся, маленькая игрушка). Я уверен, ты будешь прекрасно страдать из-за меня.

Он оставил меня в таком состоянии, разгоряченную и дрожащую в моем кресле. Боже, я ненавидела его. Я ненавидела его.

Сделка или не сделка, я знала, что он еще не закончил со мной.

21 Рэй

Пережить остаток дня было настоящей пыткой. Я и так не могла сосредоточиться, а Леон разнес мой мозг на куски, и на следующих двух занятиях я, вероятно, выглядела как зомби. Я все ждала, что он снова появится и выполнит свои пошлые угрозы, но когда я покинула кампус, а он все еще не появился, мне пришлось признать, что он не шутил.