Что, черт возьми, я должна была делать?

Существо подалось вперед и приложило свою костлявую бледную руку к моему окну. Влага сочилась вокруг его тонких пальцев, как будто он был пропитан водой, стекая по оконному стеклу.

Затем, из-за оленьего черепа, оно произнесло резким шепотом, который просвистел прямо сквозь стекло:

— Он ждет тебя, Рэйлинн. Он ждет в глубоком темном месте.

Я нажала на газ. Мне было все равно, раздавлю ли я их костлявые тела под своими шинами, но когда моя машина помчалась к ним, они отскочили в сторону, их скорость была совсем не похожа на медленную, ковыляющую походку, которую я наблюдала в первый раз. Я сворачивала, руль раскачивался, пока мои шины боролись с моей скоростью и мокрой дорогой. Машина затормозила, когда я выехала на грунтовую подъездную дорожку, ведущую к коттеджу, толкая меня, когда я мчалась по ухабам и выбоинам.

Я ни слова не сказала Инайе об этом, когда вернулась. Я объяснила свои дрожащие руки постоянными жалобами на то, как было холодно. Я утверждала, что просто отмечала выходные, когда налила себе еще один бокал вина перед полуднем. Мне хотелось плакать. Я хотела спрятаться.

Но я должна была понять, как бороться.

Я не собиралась умирать как жертва. Я не собиралась исчезать, забытая в этих богом забытых лесах.

30 Леон

Я не мог оставить ее. Я уже смирился с этим.

Днем я искал гримуар и ведьму, которая его украла. Но я вернулся ночью, наблюдая в темноте за хижиной Рэй, чтобы убедиться, что звери не подошли слишком близко. Они были голодны. Такие чертовски голодные, что они выползали из земли, как личинки, когда стало холодно и сыро. Радио начало трещать сообщениями о пропавших туристах, и я знал, что звери кормятся, но это не займет их надолго.

Дела становились все хуже.

Голлумы пробудились. Весь лес пропах их гнилью. Грибы распространялись как сумасшедшие. Если бы слуги Бога-люди не давали Ему того, чего Он хотел, тогда Он послал бы вместо себя Голлумов: бледно-белых существ, которые молча бродили по лесу, их интеллект намного превосходил интеллект Эльдов.

Мне оставалось только надеяться, что они ее не найдут.

Я припарковал свой грузовик у дороги и отступил в темноту деревьев. Я наблюдал, как ее тень скользит мимо освещенных окон, я слушал, как она напевает, готовя ужин, и как ее ноги в носках шаркают по деревянному полу, когда она танцует.

Я знал, что лучше не влюбляться в человека. Люди должны были быть игрушками, а не сокровищами. Но это причиняло боль. Черт, было больно.

Даже монстры не смогли убедить ее принять вечность. Возможно, я был просто слишком бесчеловечен, чтобы понять ужас вечности, страх, который охватывал человека, когда приходилось принимать решения о загробной жизни.

Демоны иногда клялись друг другу в верности одним лишь взглядом, и все же она не могла просто…

Она не могла. Не было смысла зацикливаться на этом. Она не могла, и с моей стороны было бы разумно держаться от нее подальше.

Но я не мог.

Просто чертовски фантастическое затруднительное положение со всех сторон.

Черепа, которые я расставил, чтобы напугать Эльдов, сгнили, поэтому я оставил единственную известную мне вещь, которая могла отпугнуть их: одну из мерзких маленьких безделушек, которые так любили либири. Палочки, кости, бечевка — и рыбий глаз, символизирующий око Глубинного, обычно отпугивал Эльдов.

Это также напугало Рэйлинн, но, по крайней мере, заставило ее покинуть дом на несколько дней. Поскольку она спряталась в городской квартире, найти ее будет сложнее. Она в безопасности, по крайней мере, на некоторое время. Что означало, что я мог всерьез похотиться за ведьмой.

Найти Эверли оказалось непросто. Она больше не была с Хэдли, каким-то образом сумев избежать тщательного надзора Кента за ней. Каждый ее запах, который я улавливал, улетучивался так же быстро, как ветер, а я никогда не был силен в медленном, но уверенном искусстве выслеживания. У меня никогда не хватало терпения, а теперь, когда это мне понадобилось, у меня просто не хватило навыков.

Но я знал кое-кого, кто хорош в этом.

Было около часу ночи, когда я встретил Зейна у залива. Дождь превратился в туманную морось, похожую на помехи в тумане, медленно накатывающиеся с воды. Мир был тихим и тусклым, и вишенка на косяке Зейна вспыхивала в темноте.

— Я удивлен, что ты все еще здесь.

Зейн выпустил струйку дыма изо рта, когда заговорил.

— Я думал, ты сбежишь, как только получишь гримуар.

— Я так и планировал. Проблема в том, что у меня нет этой чертовой штуки. Его украли у нее, у Рэйлинн.

Зейн взглянул на меня широко раскрытыми глазами. Он знал, насколько важна была эта несчастная книга, как вся моя свобода зависела от того, чтобы стереть свое имя с ее страниц.

— Но я знаю, у кого он, и я надеюсь, что ты сможешь помочь мне найти ее. Что-то скрывает ее запах.

Я нахмурился. Мне не хотелось признавать, что я не самый лучший охотник, но Зейн уже знал это. Не стыд заставлял меня избегать возлагать всю вину на себя.

Что-то скрывало запах ведьмы, затрудняло ее выслеживание, разбрасывало его во все стороны, так что я никогда не знал, на восток или на запад.