— Скажи, что это сделал с тобою живущий около нас отшельник.

Девица послушалась коварного совета и обострила против инока свой язык, как бы змеиный. И вот когда родители заметили, что девица должна стать матерью, то с побоями стали ее спрашивать, кто виновник ее падения. Девица тогда отвечала:

— В этом виновен отшельник ваш, которого вы все считаете святым. Как-то раз, когда я находилась за селением и подошла к тому месту, где он живет, отшельник встретил меня на дороге и сделал надо мной насилие, а я из-за страха и стыда никому не сказала об этом до сего времени.

Уязвленные этими словами девицы, как бы стрелами, родители и родственники ее все вместе бросились к жилищу святого с громкими криками и бранными словами. Вытащив Макария из келии, они долго его били и потом привели с собой в селение. Здесь, собрав множество разбитых сосудов и черепков и связав их веревкой, повесили святому на шею и в таком виде водили его по всему селению, без милосердия надругаясь над ним, нанося ему побои, толкая его, терзая за волосы и ударяя ногами. При этом они восклицали:

— Этот монах осквернил нашу девицу, бейте его все!

Случилось в это время проходить мимо одному благоразумному человеку. Увидев происходящее, он сказал бьющим святого:

— Долго ли вы будете бить невинного странствующего инока, достоверно не узнав, справедливо ли обвинение против него? Я думаю, что это искушает вас диавол.

Но они, не слушая слов сего мужа, продолжали истязать святого. Между тем тот человек, который ради Бога служил Макарию, продавая его рукоделие, шел в отдалении от святого и горько плакал, не будучи в состоянии воспрепятствовать побоям и освободить Макария из рук тех, которые, «как псы, окружили его»6.

А бьющие святого, обернувшись, бросались с бранью и угрозами и на этого человека.

— Вот что сделал, — кричали они, — отшельник, которому ты служишь!

И продолжали бить Макария палками, пока не удовлетворили своей ярости и гнева; и Макарий остался, полумертвый, на дороге. Родители же девицы не хотели и теперь его оставить, но говорили:

— Не пустим его до тех пор, пока он не представит нам поручителей в том, что он будет кормить нашу дочь, которую он обесчестил.

Еле переводя дух, Макарий просил служившего ему человека:

— Друг! Будь за меня поручителем.

Последний, готовый даже умереть за святого, поручился за него и, взяв Макария, совершенно обессилевшего от ран, с великим усилием отвел его в келию.

Несколько оправившись от ран, Макарий стал усиленнее трудиться над своим рукоделием, говоря сам себе так:

— Ты теперь, Макарий, имеешь жену и детей, и посему тебе необходимо работать день и ночь, дабы доставлять им необходимое пропитание.

Делая корзины, он продавал их через указанного человека, а вырученные деньги отсылал на прокормление девице. Когда же ей наступило время рожать, то ее постиг праведный суд Божий за то, что она оклеветала невинного святого. Долго она не могла разрешиться от бремени и страдала многие дни и ночи, горько плача от весьма сильной боли. При виде таких ее мучений страдали вместе с ней и родители ее и в недоумении спрашивали ее:

— Что это случилось с тобой?

Тогда девица, хотя и сильно не желала того, принуждена была открыть истину. С громкими воплями она сказала:

— О, горе мне, окаянной! Я достойна ужасного наказания за то, что оклеветала праведника, сказав, что он виновник моего падения. Не он виновник, но тот юноша, который хотел жениться на мне.

Слыша вопли девицы, родители ее и родственники, находившиеся около нее, были сильно поражены ее словами; и напал на них сильный страх, и они весьма устыдились, что дерзнули так оскорбить невинного инока, служителя Господня. В страхе они взывали: «Горе нам!» Между тем весть о происшедшем разнеслась по всему тому селению, и все жители его от мала до велика стеклись к дому, где жила девица. Услышав там вопли девицы, что отшельник не виновен в ее позоре, жители сильно укоряли себя и весьма скорбели, что без милосердия все они били святого. Посоветовавшись с родителями девицы, все они решились пойти к преподобному Макарию и с плачем припасть к его ногам, прося прощения, дабы не постиг их гнев Божий за то, что они оскорбили невинного человека. Узнав такое решение их, прислуживавший Макарию муж, который и поручился за него, быстро побежал к нему и радостно сказал ему:

— Радуйся, отче Макарие! Счастлив и радостен нынешний день для нас, ибо Бог сегодня прежнее твое поношение и бесчестие изменил в прославление. И мне уже не надобно более быть поручителем за тебя, ибо ты оказался бесстрастным, праведным и преславным невинным страдальцем. Сегодня суд Божий постиг ту, которая несправедливо обвинила и оклеветала тебя, невинного. Она не может разрешиться от бремени и призналась, что не ты виновник ее падения, но один юноша. Теперь все жители селения от мала до велика хотят прийти к тебе с покаянием, дабы прославить Бога за твое целомудрие и терпение и испросить у тебя прощения, чтобы не постигло их какое-либо наказание от Господа за то, что они несправедливо тебя оскорбили.

С прискорбием выслушал слова этого человека смиренный Макарий: он не желал почести и славы от людей, ибо ему гораздо приятнее было принимать от людей бесчестье, нежели честь; посему с наступлением ночи он встал и удалился из тех мест, пойдя прежде всего на Нитрийскую гору, где он некогда имел во сне видение. Прожив там три года в одной пещере, он пошел к Антонию Великому, постнически подвизавшемуся в пустыне Фаранской7, ибо Макарий уже давно слышал о нем, еще тогда, когда он жид в миру, и сильно желал его видеть. Принятый с любовью преподобным Антонием, Макарий соделался искреннейшим учеником его и прожил у него в течение долгого времени, получая наставления для совершенной добродетельной жизни и стараясь во всем подражать отцу своему. Потом по совету преподобного Антония Макарий удалился для уединенной жизни в скитскую пустыню8, где он так просиял подвигами и столь преуспел в иноческой жизни, что превосходил многих братий и получил от них название «юноша-старец», так как, несмотря на молодость свою, обнаружил вполне старческую жизнь. Здесь Макарию приходилось бороться с бесами и день и ночь. Иногда бесы явно, обратившись в различные страшилища, с яростью устремлялись на преподобного, иногда в виде вооруженных воинов, сидящих на конях и скачущих на сражение; с великим криком, ужасным воплем и шумом устремлялись они на святого, как бы собираясь его умертвить. Иногда же бесы воздвигали против святого невидимую брань, внушая ему различные страстные и нечистые помыслы, разными хитрыми способами стараясь поколебать эту твердую стену, устроенную Христом, и разорить ее. Однако они нисколько не могли преодолеть мужественного борца истины, который имел своим помощником Бога и, как Давид, восклицал: