17 Комана (или Команы) Понтийская, на севере Малой Азии, на реке Ирис, — в древности знаменитый богатый город, ныне развалины — Гюменек.

18 Впоследствии св. Александр, епископ Команский, прославился святостью своей жизни, вполне оправдав возлагаемые на него надежды, и, добре упасши стадо Христово, запечатлел свое достойное служение мученической кончиной в начале IV века, во время гонения римского императора Диоклетиана. Память его совершается Церковью 12 августа.

19 Декий — римский император, жестокий гонитель христианства, царствовал в 249-254 гг.

20 Пс. 123, 6.

21 Память св. мученика Троадия совершается 2 марта.

22 О сем чуде подробно повествует св. Григорий Нисский в своем слове о жизни св. Григория Чудотворца.

23 Блаженную кончину св. Григория Неокесарийского полагают между 266-270 гг. Кроме чудесного по своему происхождению Символа веры св. Григорию Неокесарийскому принадлежат «Каноническое послание» (по поводу нападения на Понт и на всю Малую Азию борейцев и готов), «Переложение Екклесиаста» и «Похвальное слово Оригену». Мощи св. Григория Чудотворца первоначально находились в неокесарийском храме, им созданном; глава святого в 1587 г. была перенесена в Улиссипон (Лиссабон).

Житие преподобного отца нашего Антония Великого

(Память его празднуется месяца января в 17-й день)

Преподобный Антоний был родом из Египта1. Родители его были люди благородные и известные своим христианским благочестием, своего сына они воспитали так, чтобы он не знал никого другого, кроме них и своего дома. Придя в отроческий возраст, он не спешил ни приниматься за науки, ни сближаться с другими отроками, но, оставаясь в своем доме, хранил чистоту сердца и стремился к преуспеванию в благочестии. Не предаваясь забавам отроческого возраста, Антоний любил ходить вместе с родителями в храм Божий и, слушая там чтение из Божественных книг, старался извлекать всю возможную для себя пользу и жить именно так, как они учили. Он не просил у старших сладкой пищи, как это свойственно детям, и вообще не обращал на пищу много внимания, довольствуясь всегда тем, что ему давали.

Родители преподобного Антония умерли, когда ему было около двадцати лет. Оставшись после них с малолетней сестрой, он первоначально заботился о доме и о должном воспитании сестры. Часто, по своему обыкновению, посещая храм, он слышал из читаемых там Божественных книг, как апостолы, оставив все, последовали за Спасителем и как, по свидетельству книги Деяний апостольских, многие из христиан продавали свое имущество и полагали цену проданного к ногам апостолов для раздачи нуждающимся2. Антоний размышлял о том, как тверда была вера этих людей и какая великая награда уготована им на небесах. С такими мыслями он приходит однажды в храм и здесь вдруг снова слышит слова Христа, сказанные к богатому юноше: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною»3. Антоний принял это за напоминание свыше — как бы Христос сказал эти слова лично ему самому — и тотчас по выходе из храма продал свое имущество, а вырученные через продажу большие деньги раздал нищим, оставив лишь незначительную часть их для своей слабой и малолетней сестры. У него было триста очень хороших и обильных плодами финиковых пальм, и он подарил их соседям, чтобы освободить и себя, и сестру от всяких забот о них.

Когда вскоре после этого он вновь пришел в храм и услышал слова Господа в Евангелии: «Не заботьтесь о завтрашнем дне»4, то тотчас же вышел вон и раздал нуждающимся и остальную часть имущества. Не желая более проживать в своем доме, он поручил сестру верным и известным ему девственницам5, посвятившим себя на служение Жениху Христу, чтобы она воспитывалась среди них примером их жизни, сам же начал вести суровую и строгую подвижническую жизнь.

В то время в Египте было еще мало монастырей и пустынножительство было еще не распространено, но всякий, кто желал служить Христу и спасаться, упражнялся в добродетели, уединившись где-либо вблизи своего селения. В то время в недальнем расстоянии от селения Антония проживал один старец, который с молодых лет предавался в уединении иноческим подвигам. Повидавшись с ним и получив для души пользу от этого, Антоний начал подражать ему и также искать уединения в различных местах поблизости от своего селения. Если и после этого ему доводилось слышать о каком-либо отшельнике, он, подобно благоразумной пчеле, отправлялся искать его и не возвращался назад, пока не находил отыскиваемого и через свидание и беседу с ним не извлекал, подобно тому как пчела извлекает мед, некоторой пользы для себя.

Таковы были первые подвиги блаженного, преуспевая в которых он все более и более укреплял свои помыслы в добром направлении. Вместе с этим он снискивал себе пропитание трудом своих рук, помня слова Писания: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь»6. На вырученные от продажи своих изделий деньги он покупал хлеб и питал голодных, его душа была в постоянном молитвенном общении с Богом, так как он знал из Писания, что молиться нужно непрестанно7. Чтение Священного Писания он выслушивал с таким глубоким вниманием, что не забывал из читаемого решительно ничего, и при строгом соблюдении всех заповедей Господних память стала заменять ему сами Священные книги. Так жил Антоний, и его любили все братья, к которым он приходил, чтобы получить от них душевную пользу, и, пребывая в подчинении у них, поучиться от них добродетели, какой кто преимущественно отличался: одному он старался подражать в воздержании, другому — в бодрости, тому — в кротости, другому — в неусыпности, иному — во внимательности к читаемому; у одного он учился подвигам поста, у другого дивился лежанию на голой земле, прославлял смирение одного, терпение другого. Приобретя общую всех их любовь и от всех получив для себя пользу, он возвращался к себе в келию и там, размышляя о всем виденном, старался усвоить и совместить в себе добродетели всех, направляя свои усилия к тому, чтобы ни в одной из упомянутых добродетелей не оказаться самым последним. Поступая так, он, хотя и начал всех превосходить славой, однако же продолжал пользоваться общей любовью: соседи и иноки, которых он часто навещал, видя такую жизнь Антония, называли его боголюбивым и любили — одни, как сына, другие, как брата.

Когда Антоний так преуспевал и укреплялся в добре, враг христианского имени диавол, будучи не в силах видеть такие добродетели в юноше, восстал против него со своим древним коварством и начал пытаться отклонить его через обольщение от добрых намерений и совратить с правого пути. Он приводил ему на память мысль о проданном и розданном имуществе, о необеспеченности сестры, о величии рода, о суетной мирской славе, об удовольствии, какое можно получить от различной пищи, и прочих прелестях мирской жизни. Одновременно он представлял Антонию мысленно трудный путь, и тяжелый конец добродетели, и немощи тела, и продолжительность времени подвига — этими и многими другими помыслами искуситель старался омрачить его ум и развратить сердце. Когда же диавол увидел себя побежденным Антонием через молитвы его к Богу, терпение и веру, то обратился к обычным в юношеском возрасте искушениям: начал смущать его ночными мечтаниями, страхом и привидениями, шумом, голосами и воплями среди ночи, днем же — и открытыми нападениями. Антоний твердо противился диаволу: тот влагал ему нечистые помыслы, Антоний же прогонял их непрерывной молитвой; тот стремился привести его чувства в услаждение естественным раздражением и волнением похоти, а этот ограждал свое тело верой, бодрствованием и постом; диавол принимал ночью образ прекрасной женщины и всячески пытался возбудить в Антонии страсть, но тот погашал ее мыслью о геенском неугасающем огне и неумирающем черве; диавол склонял юного Антония ступить на путь скользкий и близкий к падению, а он, приводя себе на мысль вечные мучения после Страшного суда, ненарушимо соблюдал среди искушений чистоту души. Все это послужило лишь посрамлению диавола: окаянный, возмечтавший быть подобным Богу, был теперь пристыжен юношей; восстающий против плоти и крови был побеждаем человеком, имеющим плоть, потому что Своему рабу содействовал Господь, принявший ради нас плоть и даровавший через то плоти силу побеждать врага, чтобы все, искушаемые таким образом, один за другим могли каждый повторять слова апостола: «Не я... а благодать Божия, которая со мною»8.

Злобный змий убедился наконец, что он не в силах победить Антония такими своими коварными искушениями, и, видя себя всегда только прогоняемым, бессильно скрежетал зубами. Потом он явился ему видимо — в образе черного и страшного отрока, который с плачем так говорил человеческим голосом:

— Многих я ввел в искушение, многих обольстил, но теперь как другими святыми, так и тобой через твои подвиги побежден.

В самом деле коварный искуситель говорил это, рассчитывая привести смиренного юношу к высокому мнению о себе.