Риккардо перезаряжает арбалет. В первые ряды ему уже лезть ни к чему.

«Короли» опоздали. Им бы добить сразу, а теперь он, граф Кардес, еще может сопротивляться.

Налетели, уже без прежнего азарта и силы. Натиск ослабили и трупы, что замедлили разбег конницы, и шквал коротких арбалетных болтов.

Широкие походные телеги с высокими бортами дали обескровленным пикейщикам прекрасную защиту. Копья «королей» собрали гораздо меньшую добычу, чем в прошлый раз, а хозяева их гибли так же часто.

Агриппа подтянул стрелков-наемников, но мятежники находились в более выгодном положении. Обмен шел равный. Отогнать пикейщиков от телег не удалось.

Когда рыцари вновь отступили, солнце уже садилось. Риккардо облегченно вздохнул: на сегодня битва закончена.

Вечером на совете Франческо огласил потери.

— В пехоте убит каждый третий. Осталось примерно четыре с половиной тысячи бойцов. Рыцарей у нас осталось шестнадцать сотен, — мрачно констатировал он. — У Агриппы, считая предателей, тысяч пять конницы и две-три пехоты.

— Что сеньор намерены делать? — прямо спросил Ханрик Оланс. — Нас запереть здесь, в лагере, как мыш в норе? Стрел есть мало. Солдат волноваться.

Ла Клава и Боскан молчали. Риккардо понял, что принимать решение придется ему.

— Что делать? Драться. Сдаться — нас перевешают как мятежников. Запасы еды есть, река рядом, лес тоже. Не замерзнем и с голоду не помрем. Отбиваться в лагере. Как в крепости. Мы — зубастая мышь. У Агриппы сил тоже не так много. Драться. Стрелы — собирать в поле.

— Зубастый мыш? — Ханрик хищно улыбнулся, показывая крепкие зубы. — Хорошо! Будем драться! Вы есть хороший наниматель, сеньор Кардес, мы честно отрабатывать ваше золото.

— Риккардо! Лагрские наемники! — Хуан де Боскан разбудил графа Кардеса, когда тот только уснул.

Риккардо выбежал из палатки. Взглянул на поле битвы в увеличительную трубу, переданную ему Босканом.

«Короли» атаковали вновь, едва дождавшись рассвета. Точнее, не совсем «короли»…

По залитому кровью и скованному легким морозом полю, перешагивая через застывшие тела бойцов, медленно двигались шеренги наемной лагрской пехоты.

Лагрцы шли четко, как на параде, под звуки горна. Опытные воины, облаченные в подбитые мехом камзолы в белую и черную клетку поверх кольчуг. Шеренги их ощетинились длинными пиками.

— Тысячи две, — подсказал Боскан. — Глубина строя, я насчитал, двадцать рядов. После шести шеренг пикейщиков одна с алебардами. По флангам — стрелки.

Риккардо прикусил и без того израненную губу. Так же строились кардесцы, останавливая конницу. Пики хороши против конницы. Пехоту ими не остановишь, начнется взаимное истребление.

Королевский полководец — прославленный Агриппа д'Обинье — решил сломать пехоту пехотой. Связать боем. Лагрцы прорвутся за телеги. Силы равны. А потом… потом рыцари довершат разгром.

— Лагрцев надо остановить! — сказал он наконец.

— Я это знаю. Но как? — спросил Боскан. — Мне вывести уцелевших рыцарей?

— Нет, они вас отобьют. Что же делать? Моим кардесцам, как и скайским алебардистам, лагрцев не разбить. Что же делать?

Граф Кардес вновь внимательно смотрит на ровно шагающих лагрцев, за которыми в отдалении следует рыцарская конница.

— Думай, Риккардо, думай, — вслух повторяет он. — Лагрцы — пики, пики. Их сила, как и наша, — их слабость. Щитов нет. Пики и мечи. Шлемы не у всех.

— Говори быстрее, Риккардо, лагрцы уже близко. Я вывожу рыцарей. — Риккардо видел, что у Боскана сдают нервы.

— Выводи рыцарей, друг, но только пешими. У вас хорошие доспехи, прорветесь сквозь пики, а там, там лагрцы будут беззащитны. Я с вами.

— Нет, Риккардо, оставайся здесь. Ты теперь наш полководец, вождь, — Боскан остановил его порыв. — И еще… — Хуан замялся, — дай мне свой шлем, мой вчера разбили.

— Конечно, — согласился граф Кардес.

Хуан де Боскан стоял за телегой и смотрел, как лагрцы подходят все ближе и ближе. Он выжидал. Наконец решил — время пришло.

— За мной! — закричал он и перелез через телегу.

В полном доспехе это сделать было трудно. Но Хуан справился. Он взял с собой в поле три сотни рыцарей, самых крепких и сильных.

До лагрцев оставалось шагов сто. Рыцари перебрались все.

Хуан взмахнул мечом и повел их прямо на лагрцев.

Ему предстояла тяжелая рубка. Битва, где все ясно: или ты — или тебя. Где нет места сомнениям и темным мыслям, что подточили его душу.