Рафаэль подмигивает.

Я хмурюсь.

Затем он отталкивается от барной стойки и делает шаг вперед. Прежде чем я успеваю сделать шаг назад, он вынимает руку из кармана и тянется к распаху моей шубы.

Я затаила дыхание, глядя, как он медленно распахивает одну сторону моей шубы, обнажая под ним голубое платье. Костяшки его пальцев слегка касаются моей грудной клетки через тонкое платье, создавая электрический разряд, который контрастирует с леденящим декабрьским холодом, пронизывающим меня до бедер.

Я сдерживаю дрожь и возвращаю внимание на его лицо, успевая заметить, как его взгляд опускается вниз по моему телу. Выражение его лица равнодушное, наблюдательное, как будто он покупает одежду и остановился посмотреть на меня только потому, что я на распродаже, а не потому, что я в его вкусе.

Хотя я готова поставить все свои деньги на то, что этот человек никогда в жизни не ходил по распродажам.

Его глаза возвращаются к моим, в них мягкий юмор.

— Милое платье. Его ты тоже украла?

Я моргнула. Затем, придя в себя, я вырываю шубу из его рук и делаю шаг назад.

— Да, — огрызаюсь я.

То есть, наверное.

Его ямочки становятся еще глубже, как будто он доволен моим ответом.

— Ах...

Сгорая от желания оскорбить его в ответ, я открываю свой поганый рот, не успев подумать о последствиях того, что сейчас из него вылетит.

Я киваю на Omega Seamaster на его запястье.

— Отличные часы. Не хочешь проиграть и эти?

— Что? Уже продала предыдущие за крэк13?

Я... что?

Его ответ был быстрым и неожиданным, что противоречило его мягкому тону. В недоумении я оглядываюсь по сторонам, не подслушал ли кто из гостей свадьбы, как будто кто-то, поймав мой взгляд и подняв брови, подтвердит, что мне не привиделся его грубый ответ. Но вокруг только любопытные взгляды и перешептывания за хрустальными бокалами.

Прежде чем я успеваю придумать ответ, он поворачивается к барной стойке и упирается в нее предплечьями. Не знаю, зачем я это делаю — может быть, я мазохистка, или мне нравится играть роль щенка, которого постоянно пинают, — но я проскальзываю рядом с ним.

— Аманда, позволь мне.

Я отрываю взгляд от его профиля достаточно надолго, чтобы понять, что девушка из бара все еще борется с бутылкой шампанского. Она замирает, багровеет и неохотно протягивает бутылку Рафу.

— Прежде всего, нужно снять фольгу, — к моему удивлению, он подносит горлышко бутылки ко рту и срывает фольгу зубами. Господи. Что-то горячее и первобытное вспыхивает между моих бедер. Я стараюсь не показывать этого. — Возьмись за верхнюю часть, — он обхватывает горлышко бутылки большой рукой, а вторую опускает вниз, — и фокус, Аманда, в том, чтобы прокручивать корпус, а не пробку.

Сухожилие на его большой загорелой руке напрягается. Шипучий напиток такой же мудреный, как и он сам.

Легкое шипение воздуха срывается с моих губ, когда он осторожно проводит пробкой по краям, успокаивая выходящий из нее газ. Он передает бутылку обратно барменше, которая бормочет что-то бессвязное.

— Аманда?

Она поднимает глаза, и ее почти страдальческое выражение лица безмолвно говорит: Вы еще не достаточно меня помучили?

Взмахнув запястьем, Раф зажимает пробку между средним и указательным пальцами.

— Всегда открывай ее подальше от лица. Эти штуки могут выбить глаз, — он качает головой. — А с такими глазами, как у тебя, это было бы печально, не так ли?

Он подбрасывает пробку в воздух, ловит ее и убирает в карман.

Господи Иисусе. Этот человек стелет так гладко, что даже только что натертый пол с ним не сравнится.

Он лениво отхлебывает виски и поверх ободка смотрит на часы. Затем, словно услышав, как бьется мой пульс, и задумавшись, откуда идет шум, он переводит взгляд на меня. Они пробегают по моим волосам, по распаху шубы и останавливаются на туфлях с открытыми носками.

Его губы кривятся от удовольствия, потому что даже этот придурок понимает, что глупо носить туфли с открытым носком так близко к Рождеству. Когда его взгляд возвращается к моему, он прикусывает нижнюю губу.

— Было приятно познакомиться, Пенелопа.

Слегка захмелев от выпитого и злясь на себя за то, что мое тело вдруг стало как желе, я беру свой напиток с барной стойки и устремляю на него пристальный взгляд.

— Конечно, с удовольствием сделаю это снова.