Шрифт:
– Предложение руки и сердца, пока не поступало. Но всё и без этих слов ясно…
– У вас уже с ним… всё было?
– Было. И я так счастлива, Светка.
– Как же я рада за тебя, Зойка! Вот только Мишаня, расстроится, когда всё узнает.
– Почему это?
– А то ты не догадываешься, что он имеет на тебя определённые виды?
– Да брось ты придумывать, мы же просто друзья, к тому же нужно субординацию соблюдать – он наш шеф…
– Да уж…
В кабинет вошёл Фёдор, не дав нам посекретничать.
– Привет!!! Как твоё самочувствие? Судя по тому, что тебя отпустил начальник – неважнецкое?
– Привет. Ты прав, неважнецкое.
– Нога?
– Да нет, нога лучше, только вот простудилась, – я проковыляла к шкафу и стала надевать куртку. Очень хотелось поскорее оказаться дома. Видно температура поднялась ещё, ноги прямо ватные стали, а тело, как у тряпичной куклы не слушалось указаний разума.
Заматывая горло шарфом, я опять подумала об Олеге.
Видно, так будет всякий раз, когда я буду касаться белой мягкой шерсти его подарка.
Я получила в бухгалтерии положенные мне деньги, и Федюня быстро доставил меня до дома.
И вот я, наконец, лежала в постели, отстукивая зубами азбуку Морзе, несмотря на то, что тётя Тоня укрыла меня двумя одеялами.
От принятого лекарства меня сильно тянуло в сон. Невозможно было оторвать голову от подушки, даже для того, чтобы попить морса. Я отвернулась к стене и провалилась в небытиё…
Когда я открыла глаза, был уже вечер.
Тётя Тоня, меняла мокрую тряпку на моей голове. Она забрала уже совершенно высохшую, положив мне на лоб другую.
Тётя Тоня стояла передо мной и улыбалась своей неподражаемой доброй улыбкой.
Она была маленького роста. На ней был надет простой ситцевый халатик. Её каштановые, коротко подстриженные и завитые волосы, были причёсаны и заколоты невидимками. На её лице, на котором тяжелая жизнь и работа наложили свой отпечаток времени, особенно выделялись серые глаза. Жизненные невзгоды не смогли ничего поделать с ними, оставив тот же цвет и блеск, что и в молодости. Она была так непохожа на коренную москвичку, скорее на простую деревенскую бабулю. И напоминала мне добрую сказочную фею из детской сказки. Не хватало, разве что волшебной палочки в её руках.
Как же я рада, что сейчас, когда мне так плохо, и нет рядом мамы, она со мной…
– Тебе полегче?
– Да…
Выпей морсику. Или, может, покушать чего хочешь? Я сделаю…
– Нет, есть не хочется. Мне никто не звонил?
– Нет. Никто …
– Позвонят ещё, ты, главное поправляйся.
Она подала мне стакан морса и я с удовольствием его осушила.
Из-за её плеча высунулась дяди Ванина голова,
– Ну что, больная? Как самочувствие?
– Ты что, дед!!! Какое у неё может быть самочувствие при сорока градусах? Иди лучше сериал смотри!
Она не дала нам побеседовать. И закрыла дверь в мою комнату.
– Спи.
Я выпила ещё одну капсулу лекарства. Очень уж хотелось поскорее встать на ноги. И оказаться дома… Там, где ждёт меня Олег…
– Почему он не звонит? Что случилось?
Наступивший вечер принёс с собой все страхи и сомнения темноты, словно солнечный день забрал с собой всё самое хорошее, оставив на вечер лишь грязную изнанку жизни. Всё, что днём рисовалось в выигрышном варианте, теперь преобразовалось в отрицательную сторону. Уличный фонарь высветил тени на стене. Они давили на меня, такую больную, беспомощную и жалкую. Я встала и включила светильник, и сразу мрачные тени улицы отступили прочь.
Всю ночь я боролась с болезнью. При помощи народных средств и импортных, расхваливаемых в рекламе препаратов.
Температура то падала, то поднималась вновь. Ртуть на шкале градусника упорно стремилась доползти до отметки с цифрой тридцать девять.
К утру стало легче, но походы в туалет, как единственно необходимый повод оторваться от кровати, давались с трудом.
Каждый раз, проходя мимо телефона, я с тоской смотрела на этот молчащий предмет развития цивилизации и призывала его нарушить своё упорное молчание…
Меня всё больше охватывало непонятное тревожное чувство. Оно не давало мне покоя и тянуло домой. Я должна ехать туда… Как можно скорее. Сегодня.
Но нет сил проделать и пару шагов и вот я опять лежу на диване и рассматриваю белоснежный, без единого изъяна потолок.
К полудню я приняла решение. И стала одеваться.
– Ты куда собралась?
Тётя Тоня удивлённо взирала на меня, уже одетую в джинсы и свитер.
– Поеду домой.
– Ишь, чего удумала, больная она, чуть живая, домой поедет… Только через мой труп.